Владимир Козлов
Список книг автора Владимир КозловРусская элегия неканонического периода: очерки типологии и истории
Kozlov_V._Russkaya_elegiya_nekanonicheskogo_perioda._Ocherki_tipologii_i_istorii Восприятие поэзии в последние два века колеблется между двумя безднами – либо с определенного момента вся она отдается на откуп такому внежанровому образованию, как «лирическое стихотворение», либо в каждом тексте видится только индивидуальное и оригинальное. Монография В. И. Козлова предлагает срединный вариант, который позволяет увидеть поэзию в ее небесконечном разнообразии. Исследователь предлагает системный подход к жанру элегии, показывая, что этот жанр не только не умер в пушкинскую эпоху, но и активно развивался в последние два века. В подходе к элегии акцент в работе делается не на выработке единого типологического определения жанра, а на выделении конкретных жанровых моделей. При таком ракурсе представление об элегии становится максимально конкретным, а сама элегия предстает как весьма разнообразное явление, к которому нельзя подходить с единой меркой. Книга предназначена для литературоведов-исследователей, студентов-филологов, учителей-словесников, а также для читателей, которые интересуются вопросами развития русской поэзии.
1986
Владимир Козлов – автор семи изданных книг в жанре альтернативной прозы (в т. ч. знаменитой трилогии «Гопники» – «Школа» – «Варшава») и трех книг нон-фикшн (о современных субкультурах), сценарист фильма «Игры мотыльков». Произведения В. Козлова переведены на английский и французский языки, известны европейскому читателю. Остросюжетный роман «1986» построен как хроника криминального расследования: изнасилована и убита девушка с рабочей окраины. Текст выполнен в технике коллажа: из диалогов следователей, разговоров родственников девушки, бесед ее знакомых выстраивается картина жизни провинциального городка – обыденная в своей мерзости и мерзкая в обыденности. Насилие и противостояние насилию – два основных способа общения людей с миром. Однако в центре повествования – не проблема жестокости, а проблема смирения с жестокостью. Покорности насилию. Автор преодолевает догмы, взламывает условности. При этом действительность не объясняется и даже не описывается – она фиксирует и изображает сама себя: в меняющихся ракурсах и повторяющихся коллизиях, в отдельных штрихах и частных деталях. Писатель лишь поворачивает объектив, меняет линзы и наводит резкость на избранный объект.
Свобода
«Свобода» – авторское высказывание о девяностых годах прошлого века, о том, как крушение Советской системы, грандиозные перемены и вновь обретенная свобода отразились на судьбах людей. В центре повествования – два героя, представляющие разные поколения: тех, кого перемены застали в расцвете жизненных сил и способностей, и тех, кто только вступил во взрослую жизнь. Изображая эпоху девяностых – совсем недавнюю, но уже и очень далекую, – Владимир Козлов отказывается от привычных стереотипов, экспериментируя с повествовательной формой и используя элементы жанровой литературы.
Жесткие переговоры: победить нельзя проиграть
Успех решения профессиональных задач очень часто зависит от качественно проведенных переговоров. Чтобы постичь это искусство, требуется особая подготовка даже в стандартных случаях. В стрессовой же ситуации, когда партнер не хочет идти навстречу, мастерство переговорщика проходит множество испытаний. Эта книга научит правилам поведения и технологии общения в условиях жестких переговоров, познакомит с психологическими приемами успешного их проведения. Большое количество практических упражнений, основанных на реальной российской практике, позволит использовать книгу в качестве своеобразного индивидуального тренинга при противодействии: агрессии, психологическому прессингу, ультимативным позициям и другим формам неконструктивного ведения переговоров. Уникальная авторская манера подачи информации в книге делает процесс усвоения материала легким, быстрым и нескучным. Книга предназначена всем, кто по роду профессиональной деятельности сталкивается с необходимостью грамотного управления сложными деловыми коммуникациями.
СССР: Дневник пацана с окраины
«СССР» – честная книга о жизни советского подростка середины восьмидесятых. Здесь все говорят о «ценностях социализма», школьники на переменах дерутся и говорят про «дрочку», на полках комиссионок стоят недосягаемые магнитофоны «Toshiba», алкоголик-отец заводит любовницу, а активист-комсомолец, погуляв с сестрой, тут же ее бросает. Это не «чернуха», это – СССР глазами ВЛАДИМИРА КОЗЛОВА, автора «Гопников» и «Школы».
Фанаты. Прошлое и настоящее российского околофутбола
Футбольный фанатизм – это целый мир, достаточно закрытый и, может быть, не слишком понятный обычному человеку. Задача этой книги – рассказать о фанатской субкультуре объективно и непредвзято.
Реальная культура: от Альтернативы до Эмо
Среди тинейджеров всегда находятся те, кто не желает быть «как все», хочет выделиться. Поэтому они надевают на себя цепи или бреют виски, катаются на скейтах или разрисовывают стены, слушают музыку, раздражающую родителей, – становятся участниками субкультур. О них эта книга.
Школа
Когда осенью прошлого года никому дотоле не ведомый Владимир Козлов шокировал всех дебютной книжкой «Гопники», критики в один голос закричали: «Новый Лимонов явился!». Намекая, понятное дело, на автобиографическую трилогию Лимонова. Вторая книга Козлова не заставила долго ждать. Лишь только «Школа» вышла, в критическом цеху заголосили о «русском Сэлинджере». Примечательно, что книга с таким названием вышла именно в издательстве «Ad Marginem», где так любят постмодернистские игры с советской эстетикой, вплоть до повторения знаковых кино– и литературных названий тоталитарной эры. Здесь уже выходили «Сердца четырех» Сорокина; были явлены археологические трэш-раскопки из серии «Атлантида»; Михаил Жаров на обложке «Голубого сала» стал даже причиной судебного иска. Вот и козловская «Школа» перемигивается со «Школой» гайдаровской, вероятно, вовсе неизвестной нынешним двадцатилетним. А зря: школы эти – если и не одной, то уж точно на параллельных улицах. Пересекающихся где-то за горизонтом, вопреки Евклиду, чью геометрию, скучая, штудировали за школьной партой и Лимонов, и Гайдар, и Козлов, и Сэлинджер. Если «Гопники» были циклом рассказов, объединенных общим героем и относительным единством времени-места, то «Школа» – роман, построенный по старинному принципу «годового цикла»: от окончания героем девятого класса («Алгебра – последний урок. Все ждут звонка...») до выпускного вечера («Встречать рассвет идем к Днепру... У директора из кармана торчит бутылка водки, заткнутая салфеткой»). Хронотоп тот же, что и в «Гопниках»: Могилев конца 80-х, рабочая окраина, разгар «перестройки». Те же молодые негодяи и их зануды-родители, резонеры-учителя и слесари-алкаши с ремонтного завода. Но письмо Владимира Козлова достигло в «Школе» редкостной цельности, чистоты и какой-то абсолютно неподдельной первобытной подлинности. Кажется, этот роман, как древний эпос, сочинен до всякой литературы, вне всякого культурного «контекста», вне традиций и направлений, вне разграничений на «хорошо» и «плохо». Удивительной свежести и целомудренности текст – при всей брутальности, цинизме и антиэстетстве. Трогательная даже в своей грубости проза. Бытовые подробности советской жизни 80-х – потрясающе достоверные. Русско-белорусское улично-дворовое арго – словно записано на диктофон 15 лет назад и лишь сейчас расшифровано. Пересказывать сюжет романа было бы странно – его в узком, «литературном» смысле здесь нет, а то, что есть, развивает вечную как мир тему «Гопников» (избили чужаков, выпили самогона, потискали девчонок, нагрубили взрослым). Козлов безошибочными минималистскими штрихами вычертил карту мира, где нет ничего абстрактного, условного, умственного. Это мир прямых действий и нецензурованной лексики. Здесь царят архаические инстинкты естественного, «природного» человека. Обитатели этого мира лишены рефлексий: отказ девушки или поражение в драке не сопровождается ни единым комментарием, выдающим переживание героя. Жизнь продолжается, размышлять некогда: повезет в следующей драке, будут новые девушки, и кто-нибудь из приятелей непременно в следующий раз достанет водки. Но это будет потом. В другом, быть может, романе.
Варшава
"Варшава" – роман о ранних годах дикого (бело)русского капитализма, о первых «сникерсах» и поддельных, но таких дорогих сердцу джинсах Levi's, о близкой и заманчивой Европе и о тяжелой, но честной жизни последнего поколения родившихся в СССР. С другой стороны, это роман о светлой студенческой молодости и о первой любви, которая прячется, но светит, о неплохих, в общем-то, людях, которые живут рядом с нами. И о том, что надежда всегда остается, и даже в самом банальном и привычном может мелькнуть настоящее.
ЭМО
Первая в России книга, рассказывающая о музыкальном стиле ЭМО. Все группы, приметы стиля, интернет-сайты этой современной музыки под одной обложкой.