«Скрылись из виду берега прекрасной Японии. Наш путь на Сандвичевы острова. Кругом все тот же беспредельный, тот же и в бурю синий Тихий океан. Едва заметные широкие волны равномерно поднимают и опускают наш пароход. А между тем эти волны высотой в многоэтажный дом. Но они широки, равномерны и потому не чувствительны…»
«С петербургским курьерским поездом сегодня утром мы прибыли в Москву. Сегодня же, с прямым сибирским поездом, мы выехали из Москвы. Наш путь далекий: чрез всю Сибирь, чрез Корею и Маньчжурию до Порт-Артура. Оттуда чрез Шанхай, Японию, Сандвичевы острова, Сан-Франциско, Нью-Йорк, чрез Европу, обратно в Петербург…»
«Тому уж несколько лет. Едем по Уральской дороге, и из окна вагона видны знаменитые демидовские заводы. Было время, когда люди сотнями здесь пропадали с лица земли, о том повествуют летописи, знают бездонные погреба и кладбища…»
«Большая комната, большой стол. Спиной к публике четыре подростка, сгрудившись у стола, чем-то занимаются: один, сидя, рисует, а другие, окружив его, смотрят, нагнувшись. Иногда раздается веселый взрыв смеха. Пятый подросток, Горя, беспокойно ерзая на стуле и морща лицо, объясняет торопливым говором сидящему против него Алексею…»
«Богатая приемная в большом отделении при гостинице. Посреди накрытый стол. На столе самовар, кофейный прибор…»
«Деревенская площадь. Налево берег пруда с несколькими ветлами. Перед сценой широкая улица с избами по обеим сторонам. С правой стороны изба бабушки Авдотьи, следующая Григория, с левой стороны к пруду большое деревянное железом крытое здание с надписью посреди здания «Волостное Правление», ближе к сцене на левой же стороне сторожка с надписью «Церковно-приходская школа». За волостным правлением изба Ирины, дальше Андрея. Садится солнце. День праздничный. На сцене много народу: подростки, девушки, парни; свежих, здоровых лиц мало; на завалинках, у изб, сидят постарше. С правой стороны площади, под лабазом устраивают лавчонку жена торговца и сын ее, подросток. Бабушка Авдотья сидит на завалинке у своей избы; положив голову на колени бабушки, полулежит Любуша…»
«Курочка Куд была такая нарядная на своем птичьем дворе. На головке у нее был хохолок, а на ножках точно кружевные панталончики. Она знала, что она хорошенькая курочка, но ходила так, точно совсем ничего не знала. Петушки ухаживали за ней, а она говорила им: – Вы мне так надоели: вы все такие скучные и пустые – только все рассказываете старые, скучные, давно известные сплетни…»
«Маленькой девочке не хотелось спать. Горела лампа на балконе, и в отворённую дверь в детскую, где лежала в кроватке девочка, видно было эту лампу…»
«Чёрный принц – так назывался один мальчик. А няня называла его капризукой. А Чёрный принц говорил няне: – А я всё-таки тебя не буду слушаться. Ты мне скажешь: иди, а я буду стоять. Ты скажешь: стой, а я буду идти, потому что ты меня обманываешь. – Не ходи в сад, – сказала няня. – Пойду, – сказал мальчик…»
«Ах, как любила маленькая Ариль мальчика Мая. А Май и не знал даже, что есть на свете маленькая Ариль. Когда Май вырос, Ариль пошла к старой ведьме и сказала ей: – Что ты хочешь за то, чтобы Май был самый умный и знал больше всех других людей?..»