Валерий Брюсов
Список книг автора Валерий БрюсовТеперь, – когда я проснулся…
«Конечно, меня с детства считали извращенным. Конечно, меня уверяли, что моих чувств не разделяет никто. И я привык лгать перед людьми. Привык говорить избитые речи о сострадании и о любви, о счастии любить других. Но в тайне души я был убежден, и убежден даже и теперь, что по своей природе человек преступен. Мне кажется, что среди всех ощущений, которые называют наслаждениями, есть только одно, достойное такого названия, – то, которое овладевает человеком при созерцании страданий другого. Я полагаю, что человек в своем первобытном состоянии может жаждать лишь одного – мучить себе подобных. Наша культура наложила свою узду на это естественное побуждение. Века рабства довели человеческую душу до веры, что чужие мучения тягостны ей. И ныне люди вполне искренно плачут о других и сострадают им. Но это лишь мираж и обман чувств…»
Игорь Северянин
«„Когда возникает поэт, душа бывает взволнована“, – писал Ф. Сологуб в предисловии к „Громокипящему кубку“. Конечно, певец звезды Маир, обычно скупой на похвалы, не мог ошибиться, произнося приговор столь решительный. Чуткость не изменила Ф. Сологубу, когда он приветствовал Игоря Северянина высоким именем Поэта. Да, Игорь Северянин – поэт, в прекрасном, в лучшем смысле слова, и это в свое время побудило пишущего эти строки, одного из первых, в печати обратить на него внимание читателей и в жизни искать с ним встречи. Автор этой статьи гордится тем, что он, вместе с Ф. Сологубом и Н. Гумилевым, был в числе тех, кто много раньше других оценили подлинное дарование Игоря Северянина…»
Стихи про Новый год и Рождество
Новый год и Рождество самое волшебное время в году. Приятная зимняя суета, выбор подарков, а для кого-то волнительные мгновения перед романтическим вечером. В канун Нового года всем хочется мечтать и верить в то, что все загаданное обязательно сбудется! Дети пишут письма Деду Морозу и ждут подарков под праздничной елкой. Весь мир замирает в предвкушении чуда. Встречаем Новый год вместе со стихотворениями русских классиков! Музыкальное сопровождение: Антон Тарасов.
Бемоль
«Как только Анна Николаевна кончила пансион, ей подыскали место продавщицы в писчебумажном магазине „Бемоль“. Почему магазин назывался так, сказать трудно: вероятно, прежде в нем продавались и ноты. Помещался магазин где-то на проезде бульвара, покупателей было мало, и Анна Николаевна целые дни проводила почти одна. Ее единственный помощник, мальчик Федька, с утра, после чая, заваливался спать, просыпался, когда надо было бежать в кухмистерскую за обедом, и после засыпал опять. Вечером на полчаса являлась хозяйка, старая немка Каролина Густавовна, обирала выручку и попрекала Анну Николаевну, что она не умеет завлекать покупателей. Анна Николаевна ее ужасно боялась и слушала, не смея произнести ни слова. Магазин запирали в девять; придя домой, к тетке, Анна Николаевна пила жидкий чай с черствыми баранками и тотчас ложилась спать…»
Метерлинк-утешитель
«Морис Метерлинк, недавно ещё „властитель дум“ своего поколения, ныне – экс-пророк, фельетонист субсидируемого „Фигаро“ и любезного бюргерам „Берлинер Тагеблатт“, занялся в своей последней книге „Le double jardin“ утешением и успокоением смятенных современных душ. Ласкательным голосом аббата-исповедника, перед которым рыдает нервная француженка, говорит он своим читателям о пчелах и шпаге, о „рулетке“ и всеобщем избирательном праве, а под конец, в статье „Оливковая ветвь“, и о современном политическом положении. „Уже много столетий, – пишет он, – занимаем мы эту землю, и самые страшные опасности – все уже в прошлом. Каждый проходящий час увеличивает наши шансы на долгую жизнь и победу. Общая сумма культурности на всем земном шаре никогда не была так высока, как теперь. Афины, Рим, Александрия были только лучезарными точками, котором грозил окружавший и, наконец, всегда поглощавший океан варварства. Ныне, если не считать жёлтой опасности, которая, кажется, не серьёзна, уже невозможно, чтобы нашествие варваров погубило в несколько дней наши существенные завоевания. В худшем случае можно ожидать только остановки ненадолго и перемещения духовных богатств“…»
Левизна Пушкина в рифмах
«В истории русской рифмы существует резкий перелом, наметившийся лет 15 тому назад. Принципам рифмы „классической“, – той, которой пользовались последователи и эпигоны Пушкина, футуристы противопоставили принципы „новой“ рифмы. Сначала то были неясные, неоформленные искания, часто сводившиеся к тому, что новые поэты просто небрежно относились к рифме, позволяя себе пользоваться созвучиями очень приблизительными, ассонансами весьма сомнительными. Но понемногу характер новой рифмы стал приобретать совершенно точные очертания. Из стихов В. Маяковского, особенно же Б. Пастернака и Н. Асеева, можно уже вывести определенную теорию новой рифмы. За последние годы эта новая рифма получает все большее распространение, усвоена, например, большинством пролетарских поэтов и покоряет постепенно стихи других поэтов, футуризму по существу чуждых…»
Е. А. Баратынский
«Баратынский, Евгений Абрамович, даровитый поэт. Родился 19 февраля 1800 года, в селе Вежле (Тамбовской губернии, Кирсановского уезда), и был сыном генерал-адъютанта Абрама Андреевича Б. и фрейлины Александры Федоровны, урожденной Черепановой. В детстве у Б. дядькой был итальянец Боргезе, и мальчик рано ознакомился с итальянским языком; вполне овладел он также французским, принятым в доме Баратынских, и лет восьми уже писал по-французски письма. В 1808 году Б. отвезли в Петербург и отдали в частный немецкий пансион, где он выучился немецкому языку. В 1810 году умер отец Б., и его воспитанием занялась его мать, женщина образованная и умная…»
Республика Южного Креста
Статья в специальном № «Северо-Европейского вечернего вестника» «… За последнее время появился целый ряд описаний страшной катастрофы, постигшей Республику Южного Креста. Они поразительно разнятся между собой и передают немало событий, явно фантастических и невероятных. По-видимому, составители этих описаний слишком доверчиво относились к показаниям спасшихся жителей Звездного города, которые, как известно, все были поражены психическим расстройством. Вот почему мы считаем полезным и своевременным сделать здесь свод всех достоверных сведений, какие пока имеем о трагедии, разыгравшейся на Южном полюсе. …»
Мраморная головка
Рассказ бродяги. «… Его судили за кражу и приговорили на год в тюрьму. Меня поразило и то, как этот старик держал себя на суде, и самая обстановка преступления. Я добился свидания с осужденным. Сначала он дичился меня, отмалчивался, наконец, рассказал мне свою жизнь. …»
В зеркале
«Я зеркала полюбила с самых ранних лет. Я ребенком плакала и дрожала, заглядывая в их прозрачно-правдивую глубь. Моей любимой игрой в детстве было-ходить по комнатам или по саду, неся перед собой зеркало, глядя в его пропасть, каждым шагом переступая край, задыхаясь от ужаса и головокружения. Уже девочкой я начала всю свою комнату уставлять зеркалами, большими и маленькими, верными и чуть-чуть искажающими, отчетливыми и несколько туманными. Я привыкла целые часы, целые дни проводить среди перекрещивающихся миров; входящих один в другой, колеблющихся, исчезающих и возникающих вновь. Моей единственной страстью стало отдавать свое тело этим беззвучным далям, этим перспективам без эхо, этим отдельным вселенным, перерезывающим нашу, существующим, наперекор сознанию, в одно и то же время и в одном и том же месте с ней. Эта вывернутая действительность, отделенная от нас гладкой поверхностью стекла, почему-то недоступная осязанию, влекла меня к себе, притягивала, как бездна, как тайна…»