Слово-Муромец. Порфирий Пузанов

ен —

      Замолчал и о добром;

      И за праведным,

      И за порочным следил,

      Но никакого правила

      В провидении

      Не находил…

      Облака надо мной —

      Гирями,

      А во мне снегири —

      Яблоки;

      Мне бы слово сказать

      Верное,

      Не молчать кругляком —

      Деревом;

      Я сорвал одно

      Чудо – яблоко,

      Чтоб разумным стать,

      А не правильным:

      Не хочу прослыть

      Дивом умным,

      А хочу служить

      Слово – муромцем.

      Слово – оно существо:

      Имеет существенный смысл,

      Заключённый в рассудок,

      Разум – напиток его;

      Вкушающий разум

      Знает значение слов.

      Вот, что мы терпением зовём,

      По сути – проявление трения

      Тер – женщины о пен – мужчины – Не камертон, а саксофон.

      Терпение – природное явление:

      День – ночь бредёт и падает, встаёт,

      За ветр держась и дождь,

      Заветный бред несёт…

      Терпение – народное явление:

      Им управляет вожделение…

      Свобода не нужна, когда в наличии

      Сикера и жена, и послевкусие приличное —

      Забвение (терпению сестра):

      Сей страх природный, изначальный, тёмный,

      Как шило в бок…

      Бессилен рок что – либо изменить:

      Вращается челнок в станке времён,

      Запутывает нить

      В ночной покров из паутины снов.

      Потная ночь…

      Пелена сновидений:

      Их череда – без конца;

      Ряд неровных сердцебиений —

      И я увидел отца, он молчал.

      Через раскрытую дверь – голоса

      Матери и детей: обсуждали меня…

      В комнатах – свет воспоминаний и мнений.

      А я на полу лежал с разбитым лицом,

      Слушая прения;

      Спорное принято было решение —

      И Георгий меня обоссал…

      Со лба, глаз, губ – с лица

      Моча стекала на грудь

      Чудесным елеем;

      Я видел улыбку отца

      И радовался…

      Потная ночь сновидений —

      Супрематическая модель

      Без края и без конца!

      В ритме сердцебиений

      Снова ищу я отца.

      У тебя, отче, правда,

      А у меня на лице стыд,

      Как этот день

      У каждого из детей —

      Жителей ада, Москвы, Волгограда.

      У отца – правда, у детей – суд,

      У меня – смирна и ладан.

      У родителей много обителей:

      Там нас всех ждут

      Правда и суд.

      Правда – рукава смирительной рубахи,

      Как ночь несчастному длинна,

      На плахе в страхе соткана

      Раскаянием и покаянием.

      Она – наёмников царица и рабов,

      Пособник всех распятий и гробов.

      История с иронией – Пра – праотцы питались праной,

      Пра – правнуки вкушают правду

      По суду.

      У судей суд в руках, как уд,

      И длинный, и короткий,

      А узы – у людей,

      Удо' их превращает в кротких;

      Короткий суд – на небеса,

      А длинный – по удо' в чере'сла;

      Чем суд длиннее, тем чудней,

      Чем уд короче, тем чудесней.

      Но!.. смирная лошадь

      Встаёт на дыбы,

      Если натягивать вожжи:

      Нет смирения без нужды

      И терпения – тоже.

      Смирение сопутствует терпению,

      Как смирна – погребению

      И рений – божеству;

      По сути: смирение – религия, —

      Стремление похоронить мечту.

      О, если б ты задуматься могла

      И помолчать немного,

      Тогда бы царствие небесное я не искал;

      Она задумалась…

      В молчании

      Картина Боттичелли ожила —

      И Афродиту понесло ко брегу…

      Как царственный Давид, её я возжелал

      И был обрызган пеной