Ангелы забыли обо мне. Максим Медвецкий

Получается, что с возрастом ты становишься никому не нужен? Задав себе эти вопросы, я почувствовал лёгкое покалывание в области сердца. А чем я был лучше дочки Митрича? Я также как и она, совершенно забывал про свою любимую бабушку, которая жила длинными перерывами между нашими встречами. По всей видимости, её одиночество было тотальным. Я закрыл лицо руками и печально выдохнул. Как горько признавать свои ошибки, понимать, что ты был в корне не прав. И как трудно держать ответ. Ответ перед самим собой.

      3 октября

      Молчаливой чередой дни меняли друг друга. Осень всё более вступала в свои законные права. Я стоял возле большущей кучи дров с топором в руке, мысленно настраиваясь на работу. Зима была не за горами, а дровишек в сарае раз-два и обчёлся. Прохор Митрич подсказал один телефончик и, позвонив вчера, сегодня я уже был обладателем двух прицепов добротных берёзовых чурок. Я поставил на колодку одну из них и широко замахнувшись, опустил на неё колун. Полено, тихо хрустнув, развалилось на две половины.

      Я воспринимал эту работу как своеобразную игру, в мыслях загадывая, сколько ударов мне потребуется, чтобы расколоть то, либо иное суковатое полено. Отлетали куски, я нагибался, и, поднимая их, вновь ставил на колодку. Однако примерно через час эта игра стала даваться мне всё труднее. Удары уже не были столь сильными как в начале, а нагибаться за поленьями становилось сложнее. Ещё через полчаса каждый наклон отдавался ломотой в пояснице, а по вискам нещадно бежал пот.

      – Покури, Игнат, чай зима не завтра.

      Обернувшись, я увидел улыбающегося Кудинова. Положив колун на колодку, я направился к лавке.

      – Верно говоришь, Прохор Митрич.

      – Конечно, верно, – старик кивнул головой. – Завтра, поди, спинушка-то и не разогнётся. Нельзя так сразу. Ты что ж два прицепа хочешь за день порубить? – Сосед усмехнулся. – Чудак ты, Игнатка.

      – Да, спина уже даёт о себе знать, – честно признался я, вытерев рукавом пот со лба и достав сигарету. – Нелёгкое это занятие.

      – А то. Ты не спиши, каждый день понемножку, и за недельку справишься. И так вон, – Прохор кивнул на кучу с готовыми дровами. – Прилично наколотил. Как колун-то?

      – Спасибо, Прохор Митрич. Даже и не знаю, что бы без него делал.

      – Это точно, – Кудинов причмокнул. – Топором тут мороки на месяц.

      После ухода Прохора я, с трудом найдя в себе силы, перенёс нарубленные дрова и аккуратно сложил их в сарае. После чего, совершенно обессиливши, рухнул на диван и закрыл глаза.

      Скинув с себя оковы сна, я лениво потянулся. Вокруг была темнота, и совершенно потерявшись во времени, я протянул руку, я включил торшер. Настенные часы показывали без нескольких минут девять. Моё лицо немного сморщилось, а разум начал восстанавливать последние события. Через несколько секунд я был абсолютно уверен – за окном вечер. Подъём с дивана отозвался лёгкой ноющей болью в пояснице, а дойдя до кухни, я обнаружил ломоту во всём теле. Я лениво улыбнулся и поставил на плиту чайник. Спать мне уже не