Приключения на рыжий хвостик. Робин Каэри

ва 1. Давайте знакомиться

      Что случилось в тихом лесу после того, как туда заглянули дети Большеногих с фермы? Таинственный мир снежных шапок, заиндевелых паутинок и застывших в причудливых формах сосулек, украшающих разлапистые ели и стройные сосенки, изменился. Стоило лёгкому дуновению ветерка всколыхнуть тяжёлые от налипшего снега ветки, как застонали стволы потревоженных в зимнем сне деревьев, закачались, заворочались старые, раскидистые ели, стряхивая с колючих ветвей целые россыпи лёгких снежинок.

      – Эх, не будет теперь покоя, да? – спросил рыжий лисёнок, высунув острую мордочку из-под еловых лап.

      – А можно подумать, что много тебе того покою надобно? Ка-аарр! – заговорил с ним ворон, устроившийся на соседней ели. – Не ты ли, лисёнок, всюду ищешь приключений на свой хвостик?

      – Так ведь это я их ищу. И догоняю. И ловлю. И снова выслеживаю, и охочусь на них. А теперь получается, что это они будут за мной охотиться, догонять меня и ловить за хвостик и ушки. Это наоборот.

      – А это как ты сам посмотришь, – глубокомысленным тоном ответил ему ворон и повернул мощный клюв в сторону, где на фоне пронзительно-голубого февральского неба виднелись высокие трубы на двускатных крышах домиков.

      – Эх! Ну вот посмотрю я, как мне хочется. А вдруг эти самые приключения решат смотреть на всё тоже, как и я? Только со своей стороны? Вот поймают они меня и скажут: «Ты теперь в плену у нас!»

      – А ты сам их за хвост и за уши хватай, – не унимался ворон, – вот не давайся, и всё тут.

      Лисёнок высунул голову и передние лапки из укрытия под еловыми ветками и с подозрением огляделся, принюхиваясь к морозному воздуху. Вроде бы приключениями, да и теми детьми Большеногих, которые приходили утром, вовсе и не пахло. А может быть пронесёт? Он повёл остренькими ушками, прислушиваясь к звукам зимнего леса, замершего в студёную пору под тяжестью сна и снега, выпавшего за долгие вьюжные дни и ночи. Убедившись, что никто и ничто не собирались поймать его за хвостик, лисёнок вылез из укрытия, устроенного возле их семейной норки, надёжно спрятанной под корнями старой ели.

      – Ну, побежал, рыжий пакостник? – громко каркнул ему вслед ворон.

      – Я не пакостник, я – талисман! Вот, – ответил ему лисёнок на бегу и с чувством собственного достоинства высоко вздёрнул свой остренький носик.

      – Чей же ты талисман? Ка-аарр? – насмешливо спросил его ворон, взлетев на ветку повыше.

      – Не знаю, – честно признался лисёнок. – Но я обязательно найду чей я. Ведь все бывают чейными.

      И он быстро побежал по тонкой кромке наста, намёрзшего поверх снежных сугробов, устилавших, подобно огромному ковру, весь старый лес с начала зимы.

      Нюх или интуиция, которая, как говорят, сильно развита у лисиц, вывели лисёнка на окраину леса. Огромное поле, отделявшее лес от жилищ Большеногих, было укрыто снегом, переливающимся фиолетовыми, розовыми и голубыми искорками в косых лучах зимнего солнца. Через всю поляну протянулась извилистая цепочка следов, сопровождаемая тонкими неглубокими полосами от санных полозьев. Вот где прошли дети Большеногих! Любопытство узнать, где именно они скрылись и каково на вид их убежище, пересилило осторожность и природную боязливость лисёнка. Да нет же, какая там боязнь – он же только заглянет на минутку и сразу же убежит восвояси! Большеногие его и не заметят. А дети… А дети-то и не страшные вовсе. Они тоже, как и он, любят приключения и охотятся на них. Подбадривая себя этой мыслью, лисёнок стремглав помчался по плотному снегу, следуя за цепочкой следов, протянувшейся вдоль бороздок, оставленных полозьями саней. По привычке он вилял из стороны в сторону хвостиком, повторяя выученное от мамы упражнение, как заметать собственные следы, и даже не подумал о том, чтобы сделать себе хоть какую-нибудь пометку на стволе сосны или в снегу. Погоня за приключением настолько увлекла его, что он позабыл о том, что важно оставлять на своем пути ориентиры, чтобы потом вернуться с их помощью домой. Так его учила мама Лиса.

      Только когда он подбежал к жилищам Большеногих настолько близко, что мог почуять запахи не только дыма, поднимавшегося от печных труб, но и самих обитателей, а также животных, живущих с ними, лисёнок остановился. Он замер, приподняв правую лапку вверх в готовности при малейшей опасности подпрыгнуть на месте, развернуться и рвануть во все лопатки назад в лес. Тревожный голос в голове напомнил ему наставления мамы Лисы о том, как это неразумно искать приключения там, где может затаиться коварная опасность. Он пригнулся и принюхался к следам. Нет, дети Большеногих не пахли опасностью. От них пахло чем-то сладким и молоком. А ещё омлетом. И блинчиками с маслом! «Но ведь никакой опасности в блинчиках с молоком нет», – сказал себе лисёнок и решительно проскользнул мимо аккуратной горки, сложенной из свежих поленьев, от которых пахло древесиной, лесом, хвоёй и смолой. Цепочка следов обрывалась перед невысоким забором, а точнее, калиткой в заборе. Влекомый любопытством и охотничьим азартом, лисёнок