Кровь. Закат. Эльдар Салаватов

случайно не выстрелить, товарищ капитан!

      – Слушать всем, макаки! Всем положить в ранец свитерочек и калики! Еще раз напоминаю про флягу с водой: вода должна быть у каждого. Все! Всем спать!

      – Есть, товарищ капитан!

      – Прапорщик Сахно, ко мне на пару слов… Эй, че там за тело мечется? Сон не идет, воин? Щас найду задачу до утра! Спать всем!

      Его будят по тревоге за два часа до подъема.

      Выдергивают из липкого жуткого сна: всю ночь собирал с покойной бабушкой упавшие вишни в вишняке за колодцем. Лепили в каком-то незнакомом подвале большие бугристые вареники, бросали их в чан с кипятком. Вареники, извиваясь, выпускали темную сукровицу из аккуратных симметричных ран.

      Костя кричал во сне от ужаса.

      Вскочил, судорожно всхлипнув и чувствуя теплую влагу на лице. Потрогал подбородок – кровь. Пошла носом, пока спал. Хлынула из обеих ноздрей. Он задрал голову, втягивая липкие сопли – поздно. Заляпал красным подушку, простынь, тельняшку, трусы.

      Слышал, как за стеной его отдельного кубрика собираются бойцы.

      – Черт! – сказал он и встал с постели. Стянул тельняшку, вытер ей лицо и швырнул в корзину для грязного белья. Туда же полетели трусы. Распахнул свой шкафчик, быстро нашарил и натянул новые.

      – Черт! – он еще раз обыскал все полки сверху донизу: чистой тельняшки нет.

      – Черт! Черт! Черт!

      Кровник быстро застегнул маскхалат, молниеносно обулся.

      Выбежал из кубрика и сразу же вбежал обратно, расстегиваясь на ходу. Схватил из корзины запачканный кровью тельник. Натянул его быстро через голову.

      Капитан Кровник? По боевой тревоге?? Без тельняшки???

      Связь с Москвой дают уже в воздухе. В кабине самолета пилоты протягивают ему один из шлемофонов.

      – Все по плану, – говорит Паршков, – направляетесь туда же.

      – А что не по плану? – спрашивает Кровник.

      – Связи нет. Уже три часа не отвечают. Боимся, как бы там сам знаешь кто не пошуровал…

      – Понятно, – сквозь стеклянный пол кабины Кровник смотрит на плотную серую вату облаков внизу. – Какие будут указания?

      – Понимаешь, – говорит Паршков, – нас сейчас вполне могут слушать некие товарищи, которые на улицу в это время суток выйти уже не могут, а вот послушать – запросто. Очень даже могут.

      – Понятно, – говорит Кровник.

      – Действуйте по обстановке. Вы там будете примерно через час. Может просто со связью у них что-то…

      – Сам-то в это веришь?

      Паршков молчит.

      Командир экипажа поворачивается и смотрит прямо в глаза.

      – Снижаемся! – говорит он.

      У вертолетчиков в кабине вымпел ЦСКА и фотка голой девахи из какого-то импортного журнала.

      Кровник смотрит на вымпел, на огромные груди с темными большими сосками.

      Он не может удержать взгляд на этих двух кусках идеальной европейской плоти, его взгляд сам соскальзывает вниз. В темное неровное пространство за иллюминатором. Он смотрит в кристально чистый, звенящий от запредельного количества кислорода воздух над тайгой.

      Этот воздух настолько свеж и упруг,