И в беде мы полюбим друг друга. Тьерри Коэн

за спиной стоит заботливый мужчина (и, возможно, не один), и резвятся они среди богатых.

      И вот в это утро Ольга обратилась ко мне.

      – А у тебя, Алиса, как прошли выходные? (Вопрос третьей ступеньки.)

      Они все обернулись ко мне с заинтересованными улыбками, словно ожидая, что хоть раз в жизни я их удивлю. Я запаниковала, но постаралась сохранить лицо. Чуть было не заговорила про выставку, но вовремя вспомнила, что выставка для них пустая и постыдная потеря времени в городе, где столько возможностей развлечься. Что-нибудь наврать? Нет, врать я не умею.

      – Как обычно. Ничего особенного.

      – А все-таки, – настаивала Кандис. – Чем ты занималась на выходных?

      Постирала белье, начала читать новый роман. Вечер пятницы провела за телевизором, погладила белье, читала роман, сходила и поплавала в городском бассейне, вечером в субботу снова смотрела телевизор. С утра в воскресенье сходила на рынок, дочитала роман, потом опять смотрела телевизор, поплакала в постели перед сном. И что? Перечислить все, что я делала? Очень интересно!

      – Читала, занималась спортом.

      – Это здорово, – одобрила Кандис, обескураженная пустотой моей жизни. – Нет, я серьезно, спорт – это здорово.

      – Да, конечно, спорт – это здоровье, – подхватила я.

      И получила бы на международном конкурсе банальностей первую премию.

      – А я вот не читаю, – сообщила Далия, словно чтение представляло собой весьма опасное занятие.

      – Кто бы сомневался! – фыркнула Кандис.

      – Нет, я читаю… всякие рекламные журналы, – вспомнила Далия. – Отдыхаешь и заодно узнаешь много полезного.

      – Алиса имеет в виду совсем другое чтение, – заметила Кандис.

      – Что ты сейчас читаешь? – поинтересовалась Ольга.

      Я побледнела.

      – Мисиму. Это японский писатель.

      Они уставились на меня так, словно я сообщила им, что у меня рак груди.

      – Ты знаешь японский? – удивилась Далия, уже даже с некоторым восхищением.

      Ольга и Кандис перевели разочарованные взгляды с меня на свою приятельницу.

      – Я что, глупость сказала?

      – Очень жаль, но мне пора, – подала я голос, воспользовавшись моментом. – Срочно нужно подготовить кое-какие документы.

      И опять я у себя, в рабочей комнате, пью понемножку чай и разглядываю парижские крыши. Я люблю этот город, но знаю, что без взаимности. Парижу до меня никакого дела, я бесполезна для его миссии светоча всей страны, одаряющего ее красотой и культурностью.

      Что же со мной не так? Почему у меня не получается жить нормальной жизнью? Почему я не завела себе множество друзей, не хожу на вечеринки, не радуюсь всяким пустякам, громко не болтаю и не хохочу, даже если не очень-то смешно? А между прочим в детстве я была очень милой восторженной девочкой. И в школе меня, несмотря на застенчивость, любили. Я и мальчикам нравилась и дружила с самым красивым в школе. А потом я попала в аварию, и счастливый период в моей жизни закончился. Пробуждение было горьким.