Братство Конца. Евгений Малинин

продолжавшие радовать мой взор необычностью и сочностью своей окраски. Честно говоря, мне было и не до них тоже. Первое, что меня интересовало, это игра, в которую играли наши гостеприимные хозяева. Очень мне хотелось разобраться в ее литературной первооснове. И второе – то, что я услышал за столом в организованной хозяевами пивнушке. Причем меня интересовал и смысл услышанного и физическая основа самого примененного мной метода подслушивания. Если, конечно, все это не было моей новой слуховой галлюцинацией!

      Так что я оставил своих спутников спокойно отдыхать, а сам, еще раз оглядевшись, направился к слуховому окошку, выходившему, по моим расчетам, в сторону деревенской улицы. Окошко было совсем маленьким и малоподходящим для моих целей, поскольку его затягивало не стекло и не слюда, а какая-то толстая желтоватая пленка. Когда я покорябал ее ногтем, она отозвалась на манер обычной фанеры.

      Но к моему несказанному удовольствию, оконце открывалось, так что спустя уже несколько минут я вовсю любовался открывшимся мне с высоты чердака пейзажем. И пейзаж этот был идиллически спокойным.

      Поселяне разбрелись от нашего плетня по всей деревушке и, как это ни покажется странным, занялись самыми настоящими сельскохозяйственными делами. Четверо мужиков, усевшись в запряженную понурой лошадью телегу и уложив туда же несколько кос, отправились по дороге в сторону, противоположную той, откуда мы пришли. На огородах, разбитых позади хаток, появилось несколько согбенных женских фигур, а группа из десятка женщин, погромыхивая пустыми ведрами, отправилась в сторону небольшого леска, на опушке которого я заметил стадо коров.

      В общем, местное население было мало похоже на горожан, проводящих свой отдых в гуще ролевой игры. Но с другой стороны, они настолько не были похожи на знакомых мне подмосковных колхозников, что принять их за настоящих крестьян я ну никак не мог. Тем более, что рядом с ближней хаткой маячил боевой жеребец Портяты, а сам дружинник во всей красе своего явно средневекового наряда стоял рядом и оживленно беседовал с каким-то неизвестно откуда появившимся низеньким мужичком, наряженным в точную копию монашеской рясы.

      Беседовали они чрезвычайно оживленно. Было видно, что физиономия у Портяты приняла свекольный оттенок, так он орал на собеседника. А тот, не обращая внимания на ругань воина, что-то убедительно ему втолковывал, вовсю размахивая черными рукавами.

      И снова во мне проснулось раздражение от того, что я не имел возможности их услышать. А услышать очень хотелось.

      «Вот и случай удостовериться, что за столом у меня была не галлюцинация, – довольно подумал я, и тут же пришла другая, несколько растерянная мысль: – А как, собственно, я это сделал в первый раз?»

      У меня возникло стойкое чувство, что перед тем, как услышать разговор поселян, я что-то такое сделал. Вот только что?! Этого я совершенно не помнил!

      Раздраженно ловя ускользающее воспоминание о собственных действиях, я по давнишней привычке щелкнул пальцами правой руки, и тут же в голове всплыло: «Я же щелкнул пальцами!»

      И тут я замер буквально с открытым ртом, уставившись на собственные