Рожденные в Зоне. Дано не каждому. Константин Скуратов

для этого временно объединявшиеся в некое подобие воинских подразделений. Выбивали весело, с матами-перематами, беспорядочной стрельбой и полным отсутствием жалости. На неделю-другую воцарялось спокойствие, а потом бандиты снова откуда-то – будто из воздуха материализовались! – набивались в полуразрушенные хуторские постройки, и жизнь вольных сталкеров вновь приобретала кисловатый привкус обиды и несчастья…

      Отца Пимена не трогали даже отморозки: знали, что артефакты его не интересуют, значит, взять нечего. Но он все равно двинулся правее, ориентируясь на одинокий дымок, поднимавшийся из не видной отсюда лощины.

      Примерно в километре южнее под защитой из колючей проволоки, минных полей и пулеметных гнезд расположилась воинская часть, давшая название всему сектору. Застава. Натуральный пограничный пункт, перекрывший дорогу из Зоны в обычный мир. Или из обычного мира в Зону – кому как нравится.

      Военные сталкеров не жаловали. Вообще никаких. Потому что где-то в министерских верхах кто-то всерьез считал, что в Зоне никто не живет. Не расстраивать же важного человека правдой…

      Поэтому военные обычно сначала стреляли, а потом уж выясняли, в кого. Хотя мелкая торговля процветала и в этих условиях: военным тоже нравились артефакты, а сталкерам вечно не хватало боеприпасов и консервов. Так что война войной, а бизнес – во все времена святое дело.

      Застава по всеобщей молчаливой договоренности считалась территорией в состоянии вечного перемирия. Время от времени солдаты и офицеры даже захаживали к Абрамычу – у того и водка дешевле, и сувениры симпатичнее. А однажды торговец всерьез выручил военного тыловика, когда к тому нагрянула внезапная проверка, – солдаты два часа перетаскивали ящики с тушенкой к себе на склад. Когда комиссия уехала, тыловик на радостях, честно вернув почти все, продал за совершенно смешную цену Абрамычу от военных щедрот пять наисовременнейших, навороченных донельзя, совершенно секретных бронекостюмов.

      Отец Пимен спустился в лощину, прошел мимо группы сталкеров, сидевших возле колодца, – сплошная зелень, пацанва, небось, только вчера из-под отцова ремня сбежали – и зашел к торговцу.

      – Привет, Вазген. Торговец оживился:

      – Вау, отче! Какими судьбами? Сто лет не видались, наверное.

      – Сто лет – слишком долгий срок для Зоны, – усмехнулся отец Пимен, без спросу зайдя в святая святых торговца – маленькую комнатку позади прилавка. – Что нового?

      – Это я у тебя должен спрашивать – что нового. Я ж с места не двигаюсь, а ты везде бываешь. Итак – что нового?

      Отец Пимен пожевал губы, пожал плечами:

      – Там стреляют, тут торгуют. В речпорту чертовы Праведники военсталов маленько постреляли.

      Абрамыч кивнул – знаем.

      – Возле Элеватора, говорят, новые мутанты появились. Может, и брешут.

      Торговец снова кивнул – может, и брешут.

      – Из небылиц что: снова пошли разговоры про призрачный