Шут королевы Кины. Евгений Малинин

часа в четыре вечера, и я назвал этот выход пробным, прикидочным. Главную попытку я планировал на завтра – на воскресенье. Ребята молча шагали за мной. Молча, потому что я их заранее предупредил, что мне нужна полная сосредоточенность. А вот я шел не просто так, я искал место годное для перехода, если конечно считать, что я знал, каким это место должно было быть!

      Этот год выдался засушливым, так что прошлогодние болтца пересохли и Пашкины унты вполне годились для нашей прогулки. Видимо, поэтому наш неутомимый хоббит шустро перебегал от одних зарослей кустарника к другим, постоянно теряя нас из виду и оглашая окрестности громкими воплями «ау». Машеус в своем зеленом наряде тоже постоянно пропадала из поля моего зрения, нервируя и выводя меня из себя. Только тролль неутомимо шагал справа и чуть сзади от меня, слегка посапывая и поколачивая своим герданом по встречавшимся пенькам. Фродо не замедлил обратить на эту стукотню тролля наше внимание:

      – Гляньте, чего тролль делает… Ишь, постукивает… Готовится, руку набивает…

      Мы пересекли полузаросшую дорожную колею, и я подумал, что в прошлом году эту дорогу не видел. Решив, что мы забрались слишком далеко к северу, в сторону Москвы, я бросил взгляд на солнце, затем на часы и повернул к югу.

      А на часах, между тем было уже половина седьмого вечера.

      Ребята к тому времени уже подустали и топали следом за мной, в полголоса о чем-то переговариваясь. Я сам уже решил держать путь в сторону лагеря. Но самое главное, за весь день ходьбы ничто не шевельнулось у меня в груди, ни намека на возможность применить сплетенное мной заклинание. Ну не пробовать же его в самом деле где попало!

      Так что мы возвращались после шести часов блужданий несолоно хлебавши. Я понимал, что мои друзья вполне подготовлены к длительным блужданиям и многочисленным попыткам, что они спокойно перенесут сегодняшнюю относительную неудачу, но у самого меня настроение было мерзопакостное. Такого глухого молчания я все-таки не ожидал. Я все-таки надеялся, что в одном, двух, трех местах почувствую хотя бы маленькую тягу того Мира. Но…

      Лес еще проглядывался, но уже ощутимо стемнело. Кусты и высокая трава постепенно чернели, превращаясь в ночные тени, и только верхушки высоких берез и осин сохраняли еще свой зеленый цвет. Трава под ногами намокла от вечерней росы, и, наверное, поэтому Паша, шагавший слева заворчал:

      – Слушай, Сусанин, ты точно дорогу к лагерю помнишь? А то скоро совсем стемнеет, и будем мы всю ночь блукать…

      – Может на дерево забраться? – тут же предложила романтичная Машеус, – Ребята, наверное, костер разожгли… Костер далеко видно…

      – Кто полезет? – мгновенно поинтересовался Пашенька.

      – Ты! – коротко отрубил Душегуб.

      – Это почему это я? – Паша даже остановился, – Машеус предложила, пусть она и лезет! Стану я впотьмах по деревьям порхать?

      – Почему – порхать? – переспросил я.

      – Так не видно же ничего, – сразу пояснил Паша, – Наступишь не туда и запорхаешь до самой земли!

      – А