Летняя практика. Галина Гончарова

же сама мне рассказывала анекдот про отравленные яблочки, которые люди брали для мужа, для жены, для тещи…

      – Но я-то шутила!

      – А я решил, что мы будем поставлять такие конфеты в магазинчики с розыгрышами.

      – И всерьез запихивать в них тараканов и клопов?

      – Почти всерьез. Насекомых будут нам поставлять эльфы. У них вся магия растений и животных поставлена на поток, они будут перерабатывать тараканов и прочую прелесть, а нам поставлять уже засахаренный вариант. Ты же мне рассказывала, что в вашем мире едят тараканов и гусениц. В Катае? Китае? Кидае? Кстати, вкусно.

      – Ты пробовал?!

      Меня замутило. Я бы ни за что не смогла взять в рот таракана. Хоть он в сахаре, хоть в золоте. Мерзость какая! А наглый элвар, отлично понимая мое состояние, добавил:

      – Я обязан знать, что мы предлагаем потребителю. А на вкус эльфийские насекомые как засахаренные семечки. Но наглый эльф, одолживший мне розовые штаны, об этом еще не знает.

      – Ёлка, подъем!!!!

      Глаза открывать не хотелось. И подниматься – тоже. Голова гудела, подташнивало и вообще – похмельный синдром в полной красе. И зачем я вчера пила?! Ведь обещала же, что больше не буду…

      – Лорри?

      – Именно. Выпей.

      Мне в губы ткнулась соломинка. Кисловатая жидкость бодрила и снимала все последствия вчерашней гулянки. Первой исчезла головная боль. Потом ушло и все остальное. Слава Лосе, который вчера наварил антипохмельного эликсира на весь факультет самоубийц.

      – Лорри, сколько времени? – спросили из угла.

      Тёрн. Опять у меня ночевать остался. После вчерашнего – и неудивительно. Надо бы вспомнить, где я была вчера.

      Элвар успел телепортироваться в город, переодеться и вернуться обратно. И лично отправился к эльфу с конфетами и костюмом. Я попыталась вломиться за ним, но – увы. Тягаться с двухметровым телепатом-терминатором? Нашли камикадзе! Тёрн просто отстранил меня, захлопнул за собой дверь и запер изнутри на ключ. Из комнаты какое-то время доносился грохот и возмущенные вопли, но потом все стихло, и Лорри рискнула заглянуть в щелочку. И тут же выглянула обратно:

      – Ёлка, можешь войти.

      – Через стены не хожу, – огрызнулась я.

      Замок негромко щелкнул.

      Картина была достойна кисти Гойи. По комнате летали пух и перья. Две подушки оказались распороты когтями. Элька что – кидался в Тёрна подушками? Тяжелый случай. Действительно, эльф-самоубийца. Надо было хоть табуретом попробовать. На шкафу с одеждой и на стене виднелось несколько подозрительных пятен, напоминающих клубничное варенье. Розовый костюмчик печально болтался на окне и развевался знаменем под порывами ветерка. Косметика с туалетного столика украшала собой обои.

      А перед зеркалом сидел ужасно печальный и потрепанный эльф – и, не отводя глаз от своего отражения, жевал конфеты из большой яркой коробки с надписью «Для любимой тещи».

      – С клопами. И даже запах похож, – проинформировал меня ужасно довольный элвар. – Но – вкусно.

      В это я верила. Но все равно – садист.

      – Ему