Франческа. Лина Бенгтсдоттер

и задумаюсь, меня утянет на дно. Лучше не думать, не говорить. От этого все станет еще хуже».

      – Наверное, это связано с алкоголем, – ответила Чарли. – Случается, что я пью больше, чем надо. А сижу я здесь потому, что раньше умела как-то контролировать ситуацию и пила только в те дни, когда я выходная, даже накануне выхода на работу воздерживалась – по крайней мере, не в таких количествах. Но в последнее время бывает, что я пропускаю пару бокалов, хотя мне на следующий день на работу, так что, наверное, от меня пахло спиртным. А у Чалле – моего начальника – потрясающий нюх.

      – Вероятно, в этом смысле тебе повезло, – проговорила Эва. – Я хотела сказать – из-за этого ты получила помощь вовремя.

      – Откуда ты знаешь, что вовремя? – не удержалась Чарли.

      – Ты осознаешь свои проблемы и открыто говоришь о них. Это неплохое начало.

      – Я давно все понимаю, однако ничего не могу с этим поделать, так что не знаю, настолько ли все оптимистично.

      – Мне показалось, ты только что сказала, что раньше тебе удавалось контролировать ситуацию.

      – У меня и раньше бывали срывы, – сказала Чарли.

      – Но, так или иначе, сейчас ты здесь.

      – Да, теперь я здесь.

      За этим последовало несколько минут поверхностной болтовни. Потом снова повисла тишина. Чарли принялась разглядывать картины за спиной у Эвы. В рамках висели… картинки к тесту Роршаха, как она теперь поняла. Она попыталась увидеть, что изображают фигуры, чтобы понять состояние своего психического здоровья, но ее прервала Эва, желавшая узнать о ее непосредственных задачах на работе.

      Чарли рассказала о своей работе следователя в Национальном оперативном отделе, как она и ее коллеги подключались к расследованию особо тяжких преступлений по всей стране, чтобы помочь местной полиции.

      – А как в целом выглядит твоя жизненная ситуация? – спросила Эва.

      – Я одна, детей нет, – ответила Чарли.

      – Если мы вернемся к употреблению алкоголя, – проговорила Эва, никак не прокомментировав ее семейное положение, – как долго это было проблемой?

      – Не знаю точно. Смотря кого спросить.

      – Я спрашиваю тебя.

      – С тех пор, как я начала пить, мне это очень нравилось, и я всегда пила больше, чем окружающие. Я никогда не понимала, как можно выпить один бокал и на этом остановиться. Но я не считаю себя алкоголичкой на том основании, что пью больше других. Можно сказать, что это со мной случается периодически, но после приходят и более спокойные периоды.

      – А период, который привел к этой встрече, – когда он начался?

      – Точно не помню, но несколько месяцев назад мне пришлось поехать в Гюльспонг – места моего детства. Это маленький городок в Вестергётланде, – добавила она, заметив, что название явно ничего Эве не говорит. – Я жила там до того, как умерла мама. После ее смерти я переехала в Стокгольм.

      – У тебя там были родственники?

      – Нет, меня поместили в приемную семью.

      – Ну и как?

      Чарли не знала, что ответить. Чем интересна жизнь в маленьком домике в Худдинге, о чем стоило