Империя обмана. Марина Серова

стояла видеокамера на штативе и на всю стену был прикреплен огромный белый экран из ткани. В квартире стоял терпкий запах кошачьих следов, на стенах висели лохмотьями обои, а пушистые жители продолжали их усердно обдирать. Старая, потертая мебель тоже была вся в следах от кошачьих когтей, по всему полу крутились огромные клубки из пыли и шерсти, по углам лежали газеты с запашистыми пятнами и коричневыми кучками. Марина принесла мне с кухни несколько листочков в жирных пятнах:

      – Вот текст, переодевайся, учи, и потом записываем на камеру видео. Каждый лист в другом наряде. Есть с собой еще тряпки? – Толстуха вытащила из угла и разложила складной стул. – Сидя сначала, потом стоя говори. Чтобы картинка была разной.

      И мы принялись за работу: я заучивала текст, произносила его на камеру с улыбкой и счастливыми глазами, стряхивала с подола кошек и переодевалась в следующее платье. Когда съемки были закончены, Марина кивнула мне на потрепанное кресло с кусками кошачьей шерсти и табуретку, на которой стоял ноутбук:

      – Я сейчас первый ролик смонтирую и выкину в Сеть, а ты будешь отвечать в личных сообщениях, надо, чтобы все побежали на твой тренинг и оплатили весь курс на неделю. – Женщина уселась за рабочий стол на кухне и сосредоточенно уткнулась в экран.

      – Передохну немного, водички глотну. Где кружку можно взять? – Я смотрела на кухонный шкафчик, на крыше которого примостилась парочка кошек.

      – Там, – махнула рукой не глядя Марина. – Сама возьми, мне некогда, большая уже – разберешься.

      В шкафчике стояли кружки в засохших потеках, куски шерсти прилипли по всем стенкам, пришлось отмывать кружку под струей воды. Я отпихивала любопытные мордочки и шаловливые лапы, которые лезли в раковину, чтобы помочь мне с кружкой. Марина, по-прежнему глядя в экран, с легким укором сказала:

      – Ничего противного, кошки лучше, чем люди. Люди – вот самые мерзкие существа, лживые и подлые. С самого детства, уж я-то знаю, двадцать лет в школе учителем отработала. Врут в глаза и ничего не ценят. Маленькие уроды, а когда вырастут – еще хуже станут. За много лет навидалась всякого.

      – Мне нравятся кошки. – Я отхлебнула из кружки и почесала любопытного рыжего кота за мягким ухом.

      – Думаешь, я не замечаю, как на меня все смотрят с ужасом, с презрением. Уродина, жируха, жиробасина, да мне столько раз подобное кричали эти мелкие уроды в школе, что мне теперь плевать. Они теперь мне платят, а я над ними смеюсь. – Женщина продолжала говорить, не отрываясь от своей работы: – Этот тренинг купят идиотки, которые вышли замуж, родили своих мерзких личинок и мечтают стать снова юными красотками. Глупые курицы. А я на эти деньги, которые они заплатят, поеду в Германию в клинику, мне Трейд нашел профессора. После операции буду совсем другая! Вот тогда посмеюсь над этими идиотами. Останутся со своими жирами и морщинами, а я с их деньгами и новой внешностью!

      Ее ворчание резало мне уши, она то шептала, то переходила