Грозный эмир. Сергей Шведов

Алдара.

      Сенешаля замка Ульбаш Констанция приняла было за провансальца, но, как вскоре выяснилось, ошиблась на его счет. Этот смуглый, кареглазый, улыбчивый человек оказался на поверку печенегом. То бишь дикарем и варваром, по представлениям европейских дам. Однако благородный Алдар отличался столь изысканными манерами, что мог служить примером любому французскому шевалье. Он прекрасно говорил как по латыни, так и по-гречески. А в довершение ко всему выяснилось, что родился он в Константинополе и даже служил какое-то время императору Алексею Комнину. В кулинарии благородный Алдар тоже знал толк, во всяком случае, ужин, поданный гостье прямо в покои, поражал своей изысканностью. Разомлевшая после бани графиня охотно отдала должное как яствам, так и любезности, с которой они были поданы. Сенешаль присел к столу по приглашению Констанции, однако к еде практически не притронулся, сославшись на отсутствие аппетита. Зато он охотно ответил на все вопросы, интересующие графиню, проявив при этом редкостную осведомленность.

      – Ты, вероятно, заметила, сеньора, что замок Ульбаш окружен каменной кладкой только с трех сторон, а с севера его защищает гора. В горе есть пещера с подземным озером. Откуда в озеро поступает вода, я судить не берусь, но его уровень остается неизменным на протяжении двадцати последних лет.

      – Следовательно, от жажды мы не умрем, – констатировала графиня.

      – И от голода тоже, – улыбнулся Алдар. – В замке продовольствия хватит на несколько лет. Можешь не волноваться, сеньора, Ульбаш практически невозможно взять ни штурмом, ни осадой.

      – А где мой сын? – спохватилась Констанция.

      – Спит, – спокойно ответил сенешаль. – Я поместил его в покоях Филиппа, младшего сына барона. Это самое безопасное место в замке.

      – А у тебя есть дети, благородный Алдар?

      – Дочь. Ей уже исполнилось четырнадцать лет, и я буду тебе очень благодарен, сеньора, если ты примешь ее в свою свиту. Есть у меня и пасынок, благородный Гуго де Сабаль, он сын графа Вермондуа и доводится тебе двоюродным братом.

      – Кажется, Сесилия писала мне о нем, – припомнила Констанция. – А как зовут твою дочь, шевалье?

      – Милавой. Я назвал ее в честь матери, умершей при родах.

      – Я позабочусь о твоей дочери, благородный Алдар. Ты можешь и впредь рассчитывать на мою благосклонность.

      – Всегда к твоим услугам, сеньора.

      – Мне действительно понадобиться твоя помощь, шевалье, – вздохнула Констанция. – Я ведь новичок на Востоке. А здешние обычаи, как я успела заметить, отличаются от европейских.

      – Я никогда не был в Европе, сеньора, но о Востоке я могу поведать тебе если не все, то очень многое.

      – Мне кажется, шевалье, что сегодня днем я совершила оплошность, назвав Константина сыном Венцелина? – пристально глянула в глаза собеседника Констанция. – Ведь они так похожи, немудрено было обмануться.

      Алдар засмеялся почти беззвучно. Щеки благородной Элоизы, разделявшей ужин с графиней, зарозовели. В глазах