Бешеные горы. Сергей Зверев

перед шлагбаумом КПП. Навстречу, подозрительно вглядываясь в запыленные окна, шагнул рослый боец, наставил автомат. За ним стояла сложенная из каменных блоков будка, из нее торчало дуло пулемета, нацеливаясь прямо в лобовое стекло «Гелендвагена». Еще пара человек страховала из-за ворот, готовая открыть огонь в любую секунду. Сразу видно: народ тут собрался бывалый и себя в обиду давать не привык.

      – Че-то как-то не по-домашнему встречают, – заметил Калмык.

      – Угу, – озадаченно отозвалась Алиса. – Бурый, ты звонил?

      – Звонил, – отозвался Глеб.

      – Тогда что-то непонятно…

      В самом деле, казалось, «Гелендваген» вот-вот подвергнется массированному обстрелу.

      – Смотри-ка, научились кое-чему, – проворчал Борман, впрочем, любовно. Ну, любил человек армию, может быть, сильнее даже, чем своего кота Жорика.

      – Не зря же столько лет учили, – заметил Бурый.

      – Ладно, выходи, – вмешалась Алиса, – а то они сейчас, чего доброго, покажут свои стрелковые навыки.

      – Не хотелось бы, – улыбнулся Глеб. Он открыл дверцу, выставил пустую руку. – Свои!

      – Выходи медленно! – приказал боец с автоматом, отслеживая каждое движение незнакомого крепыша в камуфляже. – Руки держать на виду!

      Бурый осторожно поставил ногу на землю, вышел из машины. Автомат он пока оставил внутри: все равно пуст, а этих лучше лишний раз не нервировать. Стрелять, может, сразу и не начнут, а вот мордой в землю положат за милую душу.

      – А ну, отбой атаки, бойцы! – послышался вдруг хрипловатый раскатистый баритон.

      К КПП быстро шел плечистый, в тельнике и пятнистой вэдэвэшной форме подполковник. Чем-то он напоминал БТР: такой же стремительный, мощный и шумный. Только что выхлопы за собой не пускал.

      Бурый, увидев подполковника, опустил руки, заулыбался.

      – Ну слава богу! – махнул своим. – Выходите. Все в порядке.

      На КПП тоже обстановка изменилась. Бойцы опустили оружие – впрочем, не до конца, – стали смотреть на прибывших несколько мягче. И только зрачок пулемета так же упорно пялился на машину: в будке, видно, бдительности не теряли никогда.