Улыбки темного времени. Цикл историй. Оля Новая

и разнообразию во всём?!

      Внезапно послышался громкий лай, и из лифта выскочила Татьяна в шелковом кремовом платье с огромным волкодавом на поводке. Пёс рвался вперёд и тащил её вперёд с прытью молодого рысака. Русская певица что-то кричала своему питомцу и смеялась, видя свою беспомощность. Тогда Шнаузе вышел вперёд и резко выкрикнул какие-то команды на немецком. Волкодав мгновенно остановился и сел рядом с видом покорной овечки. Татьяна выронила поводок и облегченно вздохнула.

      – Господин Шнаузе, Вы – мой спаситель! О, если бы не Вы… – испуганно проговорила дива, с ужасом разглядывая свои красные, натертые поводком руки.

      – Хорошо, что он не успел вытащить Вас на улицу! Он не понимает русского языка: все Ваши крики пёс принял за игру, это только раззадорило его! – сочувственно произнёс директор оперы.

      Бледная Татьяна молча кивнула в знак согласия. Вольфштайн подошёл к ней и взволнованно воскликнул:

      – Дорогая, как Вы? Откуда у Вас этот пёс?

      – Господин Вольфштайн… – срывающимся голосом начала Татьяна.

      – Рудольф! – быстро поправил её дирижер.

      – Рудольф, я вышла погулять и встретила друга. Ему некуда было девать собаку, и я согласилась побыть с Диком пару часов. Но без своего хозяина он стал совсем неуправляем! – расстроенным голосом проговорила певица.

      – Татиана, Вы согласились побыть с этим огромным псом, не зная его!? – ошеломленно воскликнул Шнаузе, большой знаток гончих и других охотничьих собак.

      – Господин Шнаузе…

      – Арнольд…

      – Арнольд, я… мне неловко было отказать… и такая милая собака, эти глаза… а потом она побежала и… – растерянно ответила Татьяна, разводя руками.

      – Ваш друг заберет её сам или?.. – спросил Шнаузе.

      – Он обещал прийти сюда в семь вечера, но его нет…

      – Видите ли, у нас забронирован столик в самом лучшем ресторане города… на семь сорок, и нужно понять, как быть дальше! – серьёзно проговорил Шнаузе, и Вольфштайн энергично закивал, поддерживая своего визави.

      – Но я не могу оставить Дика! Альберт рассердится! – возразила русская дива.

      – Альберт!? Альберт Дирк? Первая скрипка моего оркестра!? – гневно воскликнул Вольфштайн.

      – Ну, да… – скромно ответила Татьяна.

      – У Вас много друзей в Вене? – сухо поинтересовался Шнаузе, трезво оценивая свои шансы.

      – Да, – удивленно проговорила певица, поглядывая то на дирижера, то на директора оперы.

      Шнаузе и Вольфштайн тоже многозначительно переглянулись.

      – Что ж, берём Дика с собой в ресторан, – Шнаузе снова взял инициативу в свои руки. – У господина Вольфштайна большой салон, не так ли, Рудольф?

      Дирижер судорожно сглотнул и согласно кивнул. Директор оперы мысленно потирал руки. Но тут в отель вошел водитель такси.

      – Фройлен Ларионова? Машина прибыла.

      Соперники потеряли дар речи и остались стоять с волкодавом