Любовь без башни. Маргарита Южина

Эту хлебницу мне еще маменька передавала, когда мы из барака выезжали. Она мне тогда сказала: «Да выкинь ты ее ко всем чертям, там уже вся краска облупилась!» Но я… я не выкинул!

      – А чего так? – кисло поинтересовалась именинница.

      – Так вам же подарил! – вытаращился на нее Белкин.

      Игнатий Петрович смотрел на товарища чуть свысока – он сегодня принес своей избраннице томик стихов Тютчева.

      – Дорогая моя! – начал кавалер и, к ужасу своему, вдруг сообразил, что от волнения забыл имя-отчество «дорогой». – Дорогая… моя! В этот чудесный день я решил поздравить тебя вовсе даже никакой не хлебницей, а… а дыханьем Музы! Ржаньем Пегаса! Вздохом поэта! Я подарил тебе этот маленький томик стихов…

      – Ха! В библиотеке спер, пыль тряпочкой смахнул и притащил! Тоже мне – подарок! – надменно скривился Белкин. – У нас за такие подарки…

      – Мальчики! Не ссорьтесь! – замахала ручками Василиса. – Сегодня мы идем на помолвку! Нас пригласила Эльвира! Так что у вас еще будет время исправиться!

      – Не понял! – вытаращился Белкин. – В смысле? Как то есть – исправиться?

      – Обыкновенно! – дернула плечиком Василиса. – Мой день рождения переносится на следующую неделю, так что вы еще успеете сброситься и купить мне великолепный махровый халат, я потом покажу, какой я приглядела. А сейчас… ой, ну мы еще совсем не готовы! Мы не готовы, а уже надо торопиться!

      Однако торопиться никак не получалось, и кончилось все тем, что к подругам влетела разгневанная Эльвира Арнольдовна и утащила их всех к себе, не внимая мольбам. Так и получилось, что готовились к помолвке целую неделю, а за столом сидели в неотутюженных платьях, с прическами, далекими от совершенства, и с лицами, не ведающими натуральных омолаживающих масок.

      И может быть, именно поэтому вечер удался на славу. Сначала Эльвира напыщенно представила гостям своего сердечного друга – Леонида Эдуардовича. Вася, Люся и Аня хоть и знали этого товарища как облупленного (он работал в здешней школе, постоянно весной прыгал по клумбам, чтобы не замочить ног в местных лужах, и трещал под окнами стареньким мотоциклом), однако ж, как и следует при первом знакомстве, потупили взоры, закраснелись щечками и поковыряли пальчиком скатерть в приступе стыдливости. Эльвира осталась довольна. Мужчины же сошлись еще быстрее – налили по первой, и общий язык мгновенно нашелся сам. А потом и вовсе – все разговорились и принялись обучать Анечку, как нужно охмурять богатых и сытых кавалеров.

      – Ты, Ань, ты знаешь чего… – тыкала в ее сторону Эльвира. – Ты вот так на работу-то заявись, а сама будто невзначай, вот эдак, будто случайно – и раз! – юбку задери, ну будто у тебя чего-то там зачесалось! Я вот по себе знаю – как только юбку-то задерешь…

      – Не, а он чего, правда такой богатый, что ль? – не мог поверить Леонид Эдуардович. – А то, может, и не надо юбку-то…

      – Не-не-не, надо-надо, – кивал головой Белкин. – Богатый-богатый, нам Анька рассказывала, так там у него-о!.. У него собаки живут лучше, чем