Неспортивное поведение. Как потерпеть неудачу и не облажаться. Алена Заварзина

Читать онлайн.



Скачать книгу

Я в первый раз увидела Свету Болдыкову, Олю Голованову и Стаса и Дениса Детковых. Они казались мне богами. Я пыталась представить, сколько нужно тренироваться, чтобы так кататься. Эти ребята начинали с горных лыж и перешли на сноуборд с уже имеющейся базой, и сразу на жесткие доски. Они производили впечатление. Особенно Стас, который делал сальто, прогнувшись на жесткой доске. Естественно, ребята разгромили нас, любителей, в щепки. Я даже не помню, сколько минут было отставание. Меня, впрочем, дисквалифицировали, потому что я финишировала не в тот створ. Первый DNF[1]. Как это мило. С трамплином все было поинтересней. Я заняла второе место и почувствовала уверенность в себе. Фрирайд выиграли ребята из сборной, но по слухам, они срезали под канаткой. Как нехорошо. Маленький урок большого спорта.

      Мой первый тренер – Юля Цваигбоим – привозила с собой видеокассеты с записанными поверх обычных фильмов сноубордическими видео. Нам рассказывали про культуру сноубординга и известных райдеров. Джиджи Руф, Терье Хааконсен. Я помню фильм Бертона с молодым Шоном Уайтом, где ему всего 11 лет – «смотри, как паренек мочит, он всего на два года старше тебя!» Это была такая мотивация. Доступа к интернету тогда не было, чтобы смотреть контент по запросу, поэтому это видео отложилось у меня в голове. Я хотела быть как он. Шон Уайт – легендарный райдер и спортсмен. Он выиграл первый, второй пайп на Олимпиаде. В 2014-м проиграл. А в 2018-м вернулся, чтобы вновь выиграть. И теперь он хочет выступить еще и в скейтбординге в Токио-2021. Он всегда выходил за пределы дозволенного человеку, расширяя границы трюков и придумывая и совершая новые, о которых никто даже не мог подумать. Это такой запредельный уровень, я счастливчик, что мне хотя бы удалось выступать в одну эпоху с такими легендами. Естественно, мы никогда не выступали в одной дисциплине.

      Летом школу сноубординга вывозили в лагерь. Это был первый раз в моей жизни, когда я не чувствовала себя какой-то не такой. Да, было сложно, и нас гоняли по кроссам, заставляли делать зарядку и пробивали тапки за опоздание. Но после обеда, когда мы отходили на солнце после долгих тренировок, кто-нибудь говорил: «Представляете, как сейчас мы в Шерегеше едем по целине и снег так фшууууухх делает». И все вздыхали.

      Ребята привозили с собой постеры сноубордических фирм. Мы брали друг у друга журнал, разглядывали доски и тыкали в картинки – это я делаю трюк. Нет, я делаю трюк.

      Выбирали свои идеальные доски на сезон. Представляя, что у нас хватит денег купить себе новую доску «Бертон» с классной графикой. Все это объединяло нас и делало немного не такими, как подавляющее большинство детей. Мы потихоньку становились субкультурой.

      Впрочем, после первого сезона меня переставили на жесткую доску, потому что у меня и главного тренера были разногласия. Он засуживал меня на соревнованиях, и я приезжала домой в слезах. Мама приняла решение убрать меня из субъективной сферы спорта и отдать в секунды (спорт на время). Школа сноуборда стала ДЮСШ, а потом школой олимпийского



<p>1</p>

Did Not Finish, отметка в протоколе, когда спортсмен не финиширует.