Неспящие. Кровавый след. Андрей Николаевич Соколов

его в дневное время. Шраму не хотелось бросать девчонку,… не хотелось вновь переживать ужас, испытанный в подвале усадьбы… ужас от собственного бессилия и недальновидности!

      Понимая, что времени у него не так уж и много, он перестал атаковать вервольфа и перешел в глухую оборону. Так продолжалось еще минут пять, а потом откуда-то сбоку появился Горын, с размаху врезавший оборотню кулаком куда-то под левое ухо. Не выдержав сокрушительного удара, тварь повалилась на асфальт, клацнув зубами о поребрик.

      – Меня что, не мог подождать?! – обернулся к товарищу Семен.

      – Гор, сзади! – Игнат заметил, что оглушенный зверь начал подниматься.

      Горын выхватил секиру и обернулся, но, увы, сделал это слишком уж медленно. Огромные челюсти сомкнулись на рукояти его грозного оружия, ровно посредине. Оборотень затряс головой, пытаясь вырвать топор из рук лысого парня, Семен же уперся ногами, и оружие отпускать не желал. Не став дожидаться, чем кончится это противостояние, Шрам нырнул между противниками и, перехватив клинок обратным хватом, одним движением взрезал живот вервольфа. Из раны ударил фонтан крови, окатив обоих друзей, а следом с мерзким шлепком упали на асфальт внутренности. Обратным движением Игнат порезал жилу над коленом оборотня. В то же время грохнули два выстрела – подоспевший Шаман стрелял на бегу. Одна пуля угодила в голень зверя, вторая – в плечо.

      Однако тяжелораненый и упавший на колени монстр сдаваться не собирался! Здоровой рукой он врезал Горыну по лицу, но удар вышел слабым. Семен, наплевав на первое и самое важное правило «никогда не выпускать оружия из рук», принялся охаживать оборотня кулаками по голове.

      – Да… что ж… ты… такой… живучий?! – приговаривал он, сопровождая каждое слово очередным ударом. Шрам, находившийся справа от зверя, по самую рукоять вогнал клинок над его ключицей. Прозвучали еще три выстрела, Шаман бил почти в упор, но пули лишь оцарапали волчью морду.

      Неожиданно глаза вервольфа расширились и стали тускнеть. Из его груди показалось острие Сашкиного клеймора. Зверь несколько раз дернулся и разжал челюсти.

      – В сердце… в сердце надо бить!… – сказал Крот, переводя дыхание. – Сколько про это можно твердить?!

      Уперев ногу в спину распластанного зверя, уже начавшего принимать человеческий облик, Саня высвободил свой меч.

      – Да знаем мы всё! Только как-то не с руки – отвечал Шрам, пытаясь вытащить застрявший в мертвеце клинок. – Семен, да помоги ты мне, не видишь, одной рукой не выходит!

      Горын без слов, не прилагая никаких усилий, освободил оружие друга.

      – Это он? – спросил Шаман, глядя на лежащее лицом вниз тело. – Бизон?

      – Да хрен его знает! Посмотри сам – ответил Шрам, вытирая лезвие о траву.

      Андрей поддел тело носком ботинка и резким рывком перевернул его на спину.

      – А руками это сделать нельзя? – спросил Крот, наблюдая за манипуляциями друга.

      – Я брезгую! – ответил тот. – Эти два мясника… – указующий перст обратился