Антисоветчина, или Оборотни в Кремле. Валерий Шамбаров

Политбюро. Крупская не устает напоминать мужу и о старой, декабрьской обиде на Сталина. Как вспоминала М.И. Ульянова, Надежда Константиновна устраивала дикие сцены «была не похожа на себя, рыдала, каталась по полу»[84].

      Она добивается своего. 5 марта Ленин диктует две записки. Троцкому, предлагая ему взять на себя защиту «грузинского дела». И Сталину, где указывает на обиду своей жены, требует извиниться и угрожает порвать отношения. Причем эту записку Крупская задерживает на два дня. Чтобы Иосиф Виссарионович не мог извиниться. Хотя Троцкому записку даже не пересылают, диктуют ее сразу же по телефону[157]. На кого работала Надежда Константиновна, очевидно – на Льва Давидовича. Понятно и то, кто должен был подыграть ей – в выпадах против Сталина она постоянно апеллирует к Каменеву и Зиновьеву. Но она перестаралась. Ленин переволновался, и 7 марта случился третий инсульт. Вождь утратил дар речи и окончательно выбыл из игры.

      Кому править на Руси?

      На календарях было 21 января 1924 г. В сумрачном, пропахшем лекарствами особняке в Горках кто-то вскрикнул. Кто-то сдавленно зарыдал. А кто-то уже накручивал рукоять телефона. И понеслась по проводам траурная весть – умер Ленин… Страна замерла в неясном тревожном ожидании. По городам и станциям люди вчитывались в страницы газет. По деревням обсуждали новости, привезенные односельчанами. На заводах, фабриках, в воинских частях и учебных заведениях собирались митинги. В Москве, несмотря на лютые морозы, десятки тысяч людей выстаивали по несколько суток для прощания с телом вождя. Обмораживались, грелись возле костров, разожженных на улицах. Кто-то втайне злорадствовал. Кто-то искренне переживал утрату. И все невольно гадали – а как оно будет дальше? Раньше цари умирали, оставляя наследников. Потом были перевороты и революции. Сейчас впервые в русской истории вопрос о власти должен был решиться как-то иначе. Как?

      Впрочем, к тому моменту, когда сердце Ленина перестало биться, этот вопрос в значительной мере был уже решен. Сталина Троцкий явно недооценил, оказался в плену собственного самомнения и гордыни. Мог ли с ним конкурировать какой-то серенький «ремесленник», ленинская марионетка? Да и чего, казалось бы, опасаться Льву Давидовичу? За ним стояли могущественные силы «мировой закулисы». Ее эмиссары действовали в самых высших эшелонах советской власти. Получат команду, где уж удержаться Сталину?

      И такая команда прошла. Весной 1923 г., накануне XII съезда партии, в «Правде» вышла статья Радека «Лев Троцкий – организатор победы». Характеристики – «великий умственный авторитет», «великий представитель русской революции… труд и дело которого будет предметом не только любви, но и науки новых поколений рабочего класса, готовящихся к завоеванию всего мира»[208]. Подобная публикация в центральном органе партии не могла выйти без благословения Бухарина. Партийцам откровенно подсказывали, чью сторону принимать. Петроград еще не стал Ленинградом, а Гатчина в 1923 г. превращается