Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц. Наталья Солей

моего мужа.

      – О, я смотрю, вы там все друг друга знаете. И в курсе всех наших дел. Не думал, что вы смотрите наш канал.

      – Я все смотрю. Это моя работа.

      – О нет, о работе мне сейчас совсем не хочется говорить, – капризно заявил Вольнов. Мысленно он уже проклинал себя за то, что завел разговор с этой дамой. «Кой черт занес меня в эти дебри? Что за люди эти женщины. Всем что-нибудь надо. Одной ребенка подавай. Эта уже успела замучить своими американизмами и явно хочет мне что-то впарить. Отличная возможность. Никакой защиты, высота одиннадцать тысяч метров без парашюта, а у нее небось наготове целый пакет предложений. Надо держаться от нее подальше».

      – А кто говорит о работе? – изумленно спросила Люси. – Вы – мужчина, который вдохновляет совершенно на другие мысли.

      – На другие я сейчас совершенно не способен. Что-то многовато сегодня выпил. Пожалуй, можно уже и вздремнуть.

      – Самое время. Уже светает, – легко подхватила Люси его предложение. – Надо немного отдохнуть, а то режим собью.

      – Какой может быть режим в самолете? – передумав спать, опять заговорил Вольнов после довольно продолжительной паузы. Видимо, до него долго доходило странное заявление американки о каком-то там режиме.

      – Режим должен быть везде, – резонно ответила она бодрым голосом. Спать ей не хотелось. – Особенно после самолета. Прилетим, поеду к массажисту, а утром пробежка.

      – Да-а, женщины удивительные существа. Выживаемость на грани фантастики. Я бы завтра никуда не побежал, даже если бы меня суд к этому приговорил.

      – Выносливость – признак хорошей породы.

      – Значит, на ипподроме меня бы забраковали, – усмехнулся Вольнов.

      – Главное, что бизнес вас не бракует. Столько лет – и на коне, – без тени лести заметила Люси.

      – Бизнес – это, конечно, хорошо. Только вот…

      В это время стюардессы стали разносить завтрак, что очень порадовало Вольнова.

      – Отлично, а то я уже проголодался. Не кормили часа три или даже четыре.

      – Да, так и до голодного обморока недалеко, – засмеялась Люси.

      Многие пассажиры спали. У наших героев было такое чувство, что они летят в самолете одни. Приятное ощущение, будто совершают что-то недозволенное, а потому безумно их радующее. Как шкодливые дети, которые, проснувшись посреди ночи, пробрались на кухню, чтобы съесть весь шоколад. Этот ранний завтрак почему-то доставил им обоим огромное удовольствие и дал необычайно радостный настрой.

      – Так что именно вы имели в виду, говоря «только вот…»?

      – Когда? – не сразу понял Вольнов.

      – Ну до того, как мы совершенно безответственно объедались в ночи.

      – Секундочку, мы позавтракали. Ужин-то мы отдали врагу. Сделали все как надо. Завтрак схомячили сами.

      – Да мы и похожи, наверное, были на двух хомяков. Итак, «только вот…».

      – Только вот в трамвае на меня больше не смотрят, – улыбаясь, томно проговорил Вольнов.

      – Ах