.

бомбочки содержат по четыреста девяносто калорий каждая, – заметила Кэтлин Грэй.

      Я посмотрел на жалкий кусочек у себя на тарелке.

      – Вы их переоцениваете, мне кажется.

      – Можете мне поверить, – сказала она. – Я работала в таком заведении в Чарльстоне.

      Было без четверти восемь вечера. Мы сидели в «Старбакс» на углу Третьей и Восточной Шестьдесят шестой улиц. Особого аппетита мы не ощущали, но Кэтлин заявила, что всегда угощается клубничными пирожным после работы в ожоговом центре. Она уже откусила от него кусочек, сообщив:

      – Вкуснятина. С чисто технической точки зрения, это просто клубнично-лимонный овсяный пирог. – Она склонила голову набок и оценивающе поглядела на меня. – Вы точно не хотите попробовать?

      Я не хотел, и так ей и сказал.

      – Тут имеется еще одно соображение, – добавил я.

      – И какое именно? – спросила она.

      – Сокращенно это называется КЛОП.

      Я отпил глоток кофе и велел себе запомнить тот факт, что уже повстречался с тремя женщинами Кена Чапмена, и две из них одна за другой откомментировали мое поведение как странное. Третьей женщина Чапмена была моя бывшая жена, Джанет, и ее мнение обо мне уже не подлежало никаким пересмотрам.

      Кто-то толчком распахнул входную дверь, и порыв ветра внес внутрь добрую порцию дождя, сразу понизив температуру в помещении градусов на десять. Или мне просто так показалось. Кэтлин что-то увидела за моей спиной и захихикала.

      – Бариста[4] там с кем-то разговаривает и указывает на вас, – сообщила она. – Думаю, это имеет какое-то отношение к слову «венти».

      Я нахмурился и с отвращением замотал головой, буркнув:

      – Бариста…

      Кэтлин захихикала еще громче. И сделала гримаску – надула губки.

      – Какой вы все-таки ворчун! – заявила она.

      – Да это просто полное идиотство! – заметил я.

      Тут она уже вовсю расхохоталась. А я продолжал свои тирады.

      – Все эти модные ресторанчики, они ужасно претенциозные! Только вчера я видел парня, который чуть не помер, отведав какого-то экзотического японского кушанья. А здесь, – я махнул рукой в сторону кофеварочного аппарата, – надо выучить целый новый траханый язык, чтобы просто оправдать свое желание потратить четыре доллара на чашку «джо»[5].

      Она засмеялась еще громче.

      – Джо? Ох, Боже мой, вы действительно сказали джо? Вы, что, только что выбрались из машины времени, что принесла вас сюда из сороковых годов?

      Я подумал, что ей просто понравилось слово «джо», потому что она его целых два раза произнесла, продолжая неудержимо смеяться.

      Остальные посетители уже начали на нас оглядываться, но я еще не кончил выступать.

      – Гранде! – продолжил я. – Соло! Венти! Доппио![6] Кто такой, черт побери, доппио – один из семи гномов?!

      – Да нет же, – почти простонала она. – Это Ворчун – один из семи гномов! – Смех Кэтлин уже прошел точку невозврата – она никак не могла остановиться. Ее щечки стали пунцовыми, глаза превратились

4

Бариста – бармен-кофевар.

5

Джо (жарг.) – кофе.

6

Гранде, венти, соло, доппио – расхожие жаргонные названия порций кофе («большой», «одинарный», «двойной» и пр.).