Из крови и пепла. Дженнифер Ли Арментроут

и…

      Меня охватило странное ощущение. Начавшись как покалывание в затылке, оно с каждой секундой усиливалось.

      Как будто за мной наблюдают.

      Осмотревшись, я не заметила, чтобы кто-нибудь обращал на меня пристальное внимание. Но я ожидала увидеть кого-то совсем рядом – настолько мощным было ощущение слежки. Меня охватило беспокойство. Я было повернулась к выходу, и тут слева раздался негромкий, протяжный звук какого-то струнного инструмента. Мой взгляд упал на прозрачный кроваво-красный занавес, который слегка раскачивался от движений посетителей.

      Я застыла, прислушиваясь к нарастающему и ослабевающему темпу, к которому вскоре присоединился тяжелый бой барабанов. Я забыла, что за мной наблюдают. Забыла о многом. Эта музыка… ничего подобного я раньше не слышала. Она становилась глубже и мощнее. Замедлялась, а потом ускорялась. Это было… чувственно. Что там служанка Бритта говорила о танцах в «Красной жемчужине»? Она понизила голос, когда речь зашла о них, а ее слушательницы выглядели шокированными.

      Пробираясь вдоль стены, я приблизилась к занавесу и протянула руку, чтобы сдвинуть его…

      – Не ходи туда.

      Вздрогнув, я обернулась. Позади меня стояла женщина – одна из леди, работающих в «Красной жемчужине». Я ее узнала. Когда я только что пришла, она стояла под руку с торговцем или дельцом, но запомнилась мне из-за её потрясающей красоты.

      Густые иссиня-черные кудри, кожа насыщенного коричневого цвета. На ней было красное платье без рукавов, с низким вырезом, и ткань струилась вдоль ее тела, точно вода.

      – Простите? – Я опустила руку, не зная, что еще сказать. – Почему нет? Там же просто танцуют?

      – Просто танцуют? – Она посмотрела поверх моего плеча на занавес. – Некоторые говорят, что танцевать – это заниматься любовью.

      – Я… Я такого не слышала.

      Я медленно оглянулась. Сквозь занавес проступали очертания тел, двигающихся под музыку с завораживающей текучей грацией. Некоторые танцевали в одиночку, их изгибы и формы были отчетливо видны, тогда как другие…

      Я резко втянула воздух и опять повернулась к женщине.

      Ее ярко накрашенные губы изогнулись в улыбке.

      – Ты здесь впервые, правда?

      Я открыла рот, чтобы возразить, но ощутила, как жар растекается по всей видимой части моего лица. Одно только это выдало меня с головой.

      – Это так очевидно?

      Она рассмеялась грудным смехом.

      – Не для всех. Но для меня очевидно. Раньше я тебя здесь не видела.

      Я потрогала маску, чтобы убедиться, что она не съехала.

      – Откуда ты знаешь?

      – У тебя хорошая маска.

      Странный понимающий блеск мелькнул в ее глазах. Они золотисто-карие, не цвета лесного ореха – оттенок золота слишком яркий и теплый. Она напомнила мне другого человека с глазами глубокого лимонного цвета.

      – Я узнаю лица, даже если они скрыты полумаской. А твое я никогда раньше не видела. Ты здесь впервые.

      Я