Жил-был раз, жил-был два. Франк Тилье

кожаной куртки зажигалка с выгравированной волчьей головой; в другом – чехол, застегивающийся на кнопку, для брелока автосигнализации, на цепочке которого болтались три ключа, один из них от машины. Немецкая марка. Он наклонился к сапогам. Сорок четвертый размер. Почти его – он носил сорок третий. Дрожащей рукой взялся за очки. Они идеально подошли, но никак не повлияли на зрение: он прекрасно видел что с ними, что без них.

      Полная бессмыслица.

      Габриэлю пришлось присесть. Сейчас он проснется и вырвется из этого длинного, бесконечного бредового туннеля. Он бродил по какому-то про́клятому месту, словно в каком-то плохом фильме ужасов. В реальности не было никакого дождя из птиц. Может, даже дочь никуда не исчезала. Она ждет его дома. Они поиграют в шахматы или поедут вместе кататься на велосипедах по горным тропинкам и по лесу.

      Он попытался дозвониться до своего коллеги Поля, потом до жены. «Номер не существует». Ну конечно. Это входило в набор «полный бред».

      Но и дальше ходить босиком по этим коридорам глупо. Он достал из сумки носки, натянул их, потом – жуткие, но удобные сапоги. Тяжелая кожаная куртка была немного велика, но в целом села неплохо. Он отдаст эти шмотки владельцу, когда все прояснится.

      Минуту спустя, с комом в горле и двумя ключами в кулаке, он плелся к регистрационной стойке.

      – Отыскали в конце концов свои вещи? – спросила администраторша.

      – Уолтер Гаффин так и не появился?

      – Нет.

      – Мне нужно поговорить с Ромуальдом Таншоном.

      – Сожалею, но он на весь день уехал в Лион, у него встреча с партнерами по поводу единой системы онлайн-резервирования. Должны же мы ориентироваться и на другую клиентуру, кроме как на семьи заключенных. Я знаю, Сагас – гнилой городишко, но окрестности-то красивые. Еще бы лыжные баз…

      – Послушайте, – прервал он женщину, – я лейтенант Габриэль Москато, жандарм из Сагаса. Я знаю мсье Таншона, моя дочь работала в этом заведении два лета подряд. Я приехал сюда вчера вечером, взял на время журнал регистрации клиентов и…

      – Габриэль Москато? Вы… вы отец малышки, которую так и не нашли?

      – Мы мобилизовали все наши силы, поиски продолжаются. Еще и месяца не прошло, мы найдем ее.

      Женщина покачала головой и посмотрела на него с удивлением:

      – Месяц? Но… Какое, по-вашему, сегодня число?

      – Девятое… может, десятое… Да, десятое апреля. Сегодня четверг, десятое апреля.

      – Десятое апреля? А какого года?

      – Две тысячи восьмого.

      Она долго смотрела на него, не моргая, и наконец ответила голосом, который резанул уши Габриэля с жесткостью алмаза:

      – Но сегодня шестое ноября две тысячи двадцатого. Прошло двенадцать лет с тех пор, как исчезла ваша дочь.

4

      Птиц было не объехать, как ни сбрасывай скорость и какие зигзаги ни выписывай.

      Под низким цементного цвета небом машина жандармерии припарковалась на обширном грунтовом участке между очистной станцией, обслуживающей