Черты искусства. Анастасия Ковалева

как она счастлива, когда к ним приходят гости с детьми. Соседи всегда могли оставить с ней ребёнка, а сами уйти в кино или ресторан. Игнат не задумывался об этом, просто помечал в голове, как факт.

      Сейчас, неподвижно лёжа на кровати, он смотрел на свою маму, пришедшую из параллельного мира, созданную из эфира и энергии воспоминаний. «Это шанс», – подумал он и мысленно произнёс: «Прости, что я тебя разочаровал». Мама улыбнулась в ответ и качнула прозрачной головой. Она не исчезала, смотрела голубыми прозрачными глазами с тоской и любовью, не шевелясь и не дыша. Игнат устал наблюдать её призрак и впал в небытие, в далёкие дали детства и юности, где мама была живой, согревающей и болтливой.

      – Игнаша, – она звала его ласково, – домой!

      Он бежал из сада с полной охапкой яблок, высыпал их на стол и торжественно произносил:

      – Давай печь пироги!

      Игнат обожал помогать маме. В этом он чувствовал своё предназначение, миссию настоящего мужчины. Он представлял, что и отец, если бы вернулся с войны, пёк бы с ними, ведь это так естественно – всё делать вместе!

      Такой он помнил свою маму, весёлой и жизнерадостной. Ей не приходилось отчитывать сына, читать ему морали и лекции о хорошем поведении, ей повезло – он был рождён мужчиной. И пока в нём не проявился этот необъяснимый страх серьёзных отношений с женщиной, она мечтала о том, что будет у Игната большая семья, трое или даже четверо детей и жена, умница и красавица, с которой они непременно станут лучшими подругами. Эти мечты не были ведомы Игнату, пока однажды он не нашёл коробку с письмами. Он многократно пытался подавить это воспоминание, ведь оно портило образ мамы, для которой существовал только её сын, а отец был где-то далеко в памяти. И сейчас, в оцепенении, его будто парализовала и мысль. И он снова очутился в тёмной материнской спальне.

      Он знал, что мама хранит отцовские письма с фронта, но его никогда не тянуло к ним. И вот в день, когда ему исполнилось восемнадцать лет, Игнат всё-таки решил с ними ознакомиться. Он представлял это как общение с отцом, хотя и не поддавался мистике, просто было интересно. Вечером после чаепития по случаю дня рождения все гости разошлись, а мама вызвалась проводить свою подругу до дома. Игнат воспользовался ситуацией и начал искать эту тайную коробочку с письмами. После он тысячу раз задавал себе вопрос: «Почему я просто не попросил их у матери? Она дала бы мне только письма отца, и это было бы очень хорошо». Он нашёл коробку, открыл. Писем оказалось очень много, он высыпал их и взял первое попавшееся. И начал читать:

      «Василий, мой не умирающий, мой вечный друг. Я так скучаю, что если бы не твои письма, то давно бы сошла с ума от воспоминаний, душащих меня своей несбыточностью. За окном вместо яблоневого сада мне мерещится берёзовая роща, в которой мы гуляли, вместо колодца – весенний звонкий ручей, из которого мы пили, черпая холодную воду ладонями. Всё так явно, так близко и такое ненастоящее. Спасибо, что оставил мне сына. Спасибо, что мы долго не могли иметь детей и Игнат родился так поздно, так поздно и так хорошо!