Король и император. Гарри Гаррисон

военные действия, которые его полководец Агилульф и наварх греческого Красного флота осуществляли на море. Настало время, объявил Бруно, покончить с мусульманскими крепостями, поставленными поколение назад на южном берегу Франции, где они, к вящему позору всех христиан и наследников Карла Великого, постоянно угрожали паломникам и должностным лицам, направляющимся в Рим. Кое-кто ворчал, что это проще сказать, чем сделать, но таких было немного. Император ни к чему не приступал без плана.

      Сейчас Бруно стоял, спокойный и добродушный, и объяснял свой замысел окружавшей его группе недоверчивых, осторожных, но чрезвычайно заинтересованных дворян. Это были мелкие герцоги и бароны с Пиренейских гор, их крепости как занозы сидели на краю мусульманской Испании и служили своеобразным противовесом мусульманским бандам, одно из гнезд которых на южном побережье Франции Бруно собирался сегодня уничтожить. Время от времени с неба падали стрела или дротик, выпущенные из крепости, башни которой вздымались футов на двести над беседующими. Дворяне заметили абсолютное безразличие императора к опасности, он лишь нехотя поднимал щит, чтобы отбить стрелу, не прерывая своей речи. Это не была речь кабинетного вояки. За свою жизнь император не помочился столько раз, сколько в него стреляли.

      – Как видите, мавры построили высокие стены, – говорил Бруно. – Долгое время они были вполне надежны. Штурмовые лестницы не достают до верха, и в крепости полно лучников – кстати, довольно метких, – добавил он, в очередной раз поднимая щит. – Внизу сплошной камень, так что подкоп не сделаешь. Даже наши онагры не подвести достаточно близко, чтобы бить по воротам. Но мусульманские мерзавцы еще не имели дела с моим славным секретариусом! – Император указал рукой на фигуру, которой испанские бароны до сих пор не замечали: маленький тощий человечек, одетый в неприметную черную рясу дьякона, стоял около огромной машины, которую с трудом притащили двести дюжих мужчин. Бароны убедились, что от дьякона не отходят два полностью вооруженных воина со щитами удвоенной величины. Император мог рисковать своей жизнью, но не жизнью этого советника.

      – Перед вами арифметикус Эркенберт.

      Дворяне понимающе кивнули. Они слышали об этом англичанине. Все христиане знали о том, как великий император путешествовал в языческие страны и вернулся со Святым Копьем центуриона Лонгина. Значительную часть истории занимал эпизод сокрушения королевского дуба шведских идолопоклонников при участии Эркенберта.

      Держа в руке факел, маленький дьякон пронзительно выкрикивал распоряжения. Он взглянул на императора, увидел его кивок, нагнулся к своей машине, выпрямился и выкрикнул последний приказ. Мгновением позже испанцы дружно ахнули от изумления. Рычаг пришел в движение, его короткое плечо натужно тянула вниз огромная бадья. Затем длинное плечо взметнулось настолько же быстро, насколько медленно двигалось короткое, и прочертило дымную дугу. Возглас был вызван размерами брошенного снаряда: крупнее любого камня, который мог бы поднять человек, крупнее, чем мул или