Смертельный инструмент ацтеков. Наталья Александрова

– я же сказал, что эти гематомы посмертные. То есть ваша женщина сперва умерла, а потом уже упала на пол и ушиблась. Ушиблась уже после смерти. Об этом говорит, в частности, само расположение гематом.

      – Поясни…

      – Ну, вот, Петя, упади на пол!

      – Чего? – Лебедкин опасливо взглянул на эксперта. – Чего это я буду падать? Да и пол грязный…

      – В качестве следственного эксперимента.

      – И что – это обязательно? Сам же сказал, что пол жесткий, гематомы будут… в смысле синяки.

      – Ну ладно, не хочешь – не надо, тогда поверь мне на слово. Если ты упадешь на пол, ты инстинктивно сгруппируешься, постараешься упасть так, чтобы ничего себе не сломать и по минимуму расшибиться. Это уже на уровне рефлекса.

      – Ну, само собой! Я когда в школе на самбо ходил, на самом первом уроке нас учили правильно падать.

      – Вот именно! А она упала, как мешок с картошкой. Как будто уже совершенно не владела своим телом. Значит, получается, она сначала потеряла сознание или умерла, а уже потом упала… Вот, посмотри, где у нее гематомы!

      Данилов повернул труп и продемонстрировал синяки на спине и на боках.

      – А сам характер гематом говорит о том, что в момент падения сердце уже остановилось, то есть она была уже мертва.

      – Хорошо, это я понял. А что все же стало причиной смерти?

      – Не для протокола?

      – Само собой.

      – Если не для протокола, причиной ее смерти стал геморрагический инсульт.

      – Какой, какой? – переспросил Лебедкин. – Про инсульт я слышал, но какой он бывает, не знал…

      – Инсульт – это нарушение мозгового кровообращения, он бывает ишемический, когда кровь не поступает в важные участки мозга, и геморрагический, когда разрывается сосуд…

      – Значит, инсульт… – протянул Лебедкин. – А разве он бывает у таких молодых? Я думал, это случается только у людей в приличном возрасте. За пятьдесят, допустим…

      – Все бывает, – вздохнул Данилов, – бывает и у двадцатилетних. Когда я в медицинском учился, у нас на курсе один парень был. Крепкий парень, спортсмен, и что ты думаешь – на четвертом курсе с ним случился инсульт. Раз – и все!

      – Тогда, выходит, это никакое не убийство, а обычная естественная смерть…

      В голосе Лебедкина помимо его воли отчетливо прозвучало разочарование.

      – На первый взгляд – да…

      – А на второй? – оживился Лебедкин.

      – На второй – есть тут кое-какие странности. Когда я начал ее осматривать, заметил, что у нее было кровотечение из ушей. Причем из обоих.

      – Кровотечение? А при инсульте такое бывает?

      – В принципе, возможно. Но я внимательно обследовал ее ушные проходы и нашел повреждения барабанных перепонок. Как будто кто-то проткнул их очень тонким и очень острым инструментом. Причем этот кто-то должен быть настоящим гением хирургии – сделать такой прокол, да еще с обеих сторон, и при этом не повредив ни ушные раковины, ни проходы внутреннего уха… я бы такое не сумел сделать. Ну, я, конечно, не специалист в области ушной хирургии…

      – Что