Убийца возвращается дважды. Анна Князева

на дверь, словно опасаясь, что они вдруг возьмут и задержатся в его кабинете.

      В приемной Усков сказал:

      – Лучше идемте к вам.

      В молчании они прошли до кабинета.

      – Прошу. – Усков отступил и пропустил Анну первой, а следом вошел сам.

      Платонов встретил их любопытным взглядом, ожидая хоть каких-нибудь объяснений, но Анна лишь представила их друг другу. Потом предложила Ускову сесть и села сама.

      Она сделала вид, что ищет в следственных материалах какой-то документ, а на самом деле выдержала паузу, чтобы собраться с мыслями и задать Ускову первый вопрос:

      – Помните дело об убийстве гражданки Паниной в ноябре восемьдесят девятого года?

      – Конечно, помню. Улица Партизана Железняка, тридцать пять. Живу на этой же улице.

      – Через два года после того, как над делом поработали два других следователя, расследование попало к вам в руки.

      – Расследование – это громко сказано. – Усков неожиданно рассмеялся, и Анна подумала, что более неприятного смеха она никогда не слышала.

      – Тем не менее вы над ним поработали.

      – Дело об убийстве Паниной прошло через много рук. Когда за него взялся я, то сразу понял, что дело гиблое.

      – С чего это вдруг?

      – Вы сами изучали следственные материалы?

      – Весьма поверхностно.

      – И так ничего не поняли?

      – Давайте по существу, – оборвала его Анна. – Были другие подозреваемые по делу, кроме Гуляева?

      Усков покачал головой:

      – Нет. Ни одного.

      – Ну, вот что… – Она замолчала, выбирая иную плоскость, другой взгляд на вопрос. – Пускай в материалах дела этого нет, не важно. Но хотя бы на интуитивном уровне или в мыслях вы предполагали, кто мог убить?

      Усков отчеканил:

      – Таких категорий в следственных действиях нет.

      – Ясно. – Анна рассеянно огляделась и встретилась взглядом с Платоновым. Тот с сожалением покачал головой.

      – Часть документов была утрачена до того, как я приступил к расследованию, – сказал Усков. – На каком этапе они исчезли – мне неизвестно. Что касается подозреваемых: откуда им взяться через два года после убийства?

      – Я понимаю, – согласилась Анна.

      Ей не нравился этот человек, однако она упорно старалась побороть свою неприязнь, зная, что предвзятость в работе вредит делу.

      Усков же, напротив, начал проявлять раздражение.

      – Вам наверняка известно, что девочка, дочка Паниной, видела убийцу, но не запомнила его. Чего вы хотите?

      – Других свидетелей не было?

      – Загляните в справки подомового обхода.

      – Видела, но не углублялась.

      – А вы углубитесь и сразу поймете: соседи ничего не видели и не слышали. Информации – ноль. Я сам в то утро побывал на месте преступления и с первого взгляда понял, что это убийство – беспросветный висяк.

      – А зачем вы туда приехали? – удивилась Анна.

      – Вызвали. Но в ту ночь дежурил следователь Казнов, ему и отдали дело.

      – Уверена,