Ошибка богов. Разбудить чувства. Ольга Олие

впервые закралась мысль: я совсем его не знаю. Нет, как человека, друга и напарника отлично изучила, а кто он вне стен академии – понятия не имела. Он ни разу не называл свой титул. Даже Лефи его не знал, а сам ледышка упорно отмалчивался.

      Подобное недоверие покоробило, и в один из вечеров, когда он учил меня строить порталы, сама завела разговор:

      – Ксьер, а почему ты никогда не рассказываешь о себе? Кто ты? Кто твои родители? Откуда родом?

      – Иль, прости, но на эту тему я не могу говорить, на мне печать неразглашения, – вздохнул парень. На мое недоумение пояснил: – Я удивлен, что на тебя такую не поставили, это же обычная практика высоких родов.

      – Отец ничего об этом не говорил, – пожала плечами. – А зачем? Какой смысл скрывать себя?

      – У каждой семьи есть враги, а у врагов – дети. Найдутся такие, кому взбредет в голову устроить покушение, чтобы ослабить род. К тому же, чем выше стоишь, тем больше рядом тех, кто желает получить лакомый кусок. Знаешь, я рад, что в этом году появились вы, на первом курсе я общался только с Лефи, он единственный искренне ко мне отнесся. Остальные пытались узнать, кто я, к какой семье принадлежу, сколько денег у родителей, каковы шансы через меня пробраться к верхушке. Меня утомили, пришлось надеть маску, которая отпугнула и заставила держаться на расстоянии.

      Я задумалась. Никогда не размышляла в этом ключе. Интересно, почему отец позволил своим детям учиться открыто? Наверняка у первого советника императора куча врагов, но он спокойно отправил и меня, и старших обучаться, не скрывая социальный статус. Ответа не знала, а вызывать папу и спрашивать посчитала нецелесообразным.

      – А нам почему поверил?

      – Не знаю, само собой вышло. Когда меня поставили тебе в помощники, готов был пойти на любые ухищрения и отказаться, даже угроза отчисления не пугала. Слишком многие девушки осаждали, давили своими эмоциями и едва ли не поклонением. Я тогда решил попробовать, сбежал бы, как только ощутил бы твой интерес. Но ты вела себя иначе, и постепенно я сам втянулся и стал получать удовольствие от общения.

      – А сейчас? Что ты чувствуешь рядом со мной, когда у меня исчезли эмоции?

      – Пустоту. Неуютно и некомфортно, словно мои способности эмпата отрезало напрочь. Зато не приходится постоянно усиливать щиты, – усмехнулся напарник.

      – Не боишься, когда вернем все на свои места, ощутить целую лавину чувств? Как бы тебя под ней не завалило, – съехидничала, не сдержавшись.

      – Не переживай, выдержу, – беспечно бросил Ксьер. – А сейчас продолжим.

      И мы продолжили. В последнее время я делала успехи и уже перемещалась на короткие расстояния. Могла бы радоваться – прыгала бы от счастья, а так только констатировала факт, что у меня получается.

      На занятиях магистры часто спрашивали, не готова ли я представить еще один эксперимент, и я неизменно отвечала, что хорошего должно быть понемногу, вот на втором курсе обязательно что-нибудь придумаю, а пока одолевают другие заботы и проблемы.

      Весенний бал пропустить я не могла. Отец прислал изумительное платье,