Тайна поместья Горсторп. Артур Конан Дойл

свалиться в нее любой человек, и что при больной печени лучше всего принимать синие пилюли. Окажись на его месте кто-то другой, то же самое сказал бы он сам. И все-таки Смит готов был поклясться, что Беллингем в душе убийца и в руках у него такое оружие, каким за всю мрачную историю человеческих преступлений никто никогда не пользовался.

      Хасти направился к себе, весьма откровенно и едко посмеявшись над неразговорчивостью своего друга, а что касается Аберкромба Смита, то он пересек внутренний дворик и направился к угловой башне, испытывая большое отвращение к своему обиталищу и всему, что с ним связано. Смит решил последовать совету Ли как можно скорее перебраться из этих комнат в другое место – разве возможно заниматься, все время прислушиваясь к бормотанию и шагам под тобой? Пересекая лужайку, он заметил, что в окне у Беллингема все еще горит свет, а когда проходил по лестничной площадке, дверь отворилась и из нее выглянул сам Беллингем. Пухлое зловещее лицо его напоминало раздувшегося паука, только что соткавшего свою губительную сеть.

      – Добрый вечер, – сказал он. – Не зайдете ли?

      – Нет! – свирепо отрезал Смит.

      – Нет? Вы, как всегда, заняты? Мне хотелось расспросить вас о Ли. К сожалению, с ним, кажется, что-то случилось.

      Лицо Беллингема было серьезно, но когда он заговорил, в глазах его мелькнула скрытая усмешка, и Смит, заметив это, едва не набросился на лингвиста с кулаками.

      – Вы будете еще больше сожалеть, узнав, что Ли вполне здоров и находится вне опасности, – сказал он. – На сей раз ваша дьявольская проделка сорвалась. Не пытайтесь отпираться. Мне все известно.

      Беллингем попятился от разгневанного студента и, словно обороняясь, немного притворил дверь.

      – Вы с ума сошли! О чем вы говорите? Или вы утверждаете, будто я имею какое-то отношение к тому, что случилось с Ли?

      – Да! – загремел Смит. – Вы и этот мешок с костями, что у вас за спиной. Вы действуете заодно. И вот что, мистер Беллингем: таких, как вы, теперь не сжигают на кострах, но у нас еще есть палач! И, черт побери, если, пока вы тут, в колледже умрет хоть один человек, я выведу вас на чистую воду, и коли вас не вздернут, то уж никак не по моей вине. И вы убедитесь, что в Англии ваши мерзкие египетские штучки не пройдут.

      – Да вы буйнопомешанный, – сказал Беллингем.

      – Пусть так. Только хорошенько запомните мои слова: вы еще убедитесь, что я не бросаю их на ветер.

      Дверь захлопнулась. Смит, пылая гневом, поднялся к себе, заперся и полночи курил трубку, раздумывая над всем, что случилось в этот вечер.

      На другое утро Беллингема не было слышно, а днем зашел Харрингтон и сообщил Смиту, что Ли уже почти совсем оправился. Весь день Смит усердно занимался, однако вечером решил все-таки навестить своего друга доктора Питерсона, к которому он отправился, да так и не добрался накануне вечером.

      Он решил, что хорошая прогулка и дружеская беседа успокоят его взвинченные нервы.

      Когда Смит проходил мимо двери Беллингема, она была закрыта, но, отойдя на некоторое расстояние от башни,