Особый приказ. Михаил Митрофанов

пройти пару шагов; сутулая старуха – по всей видимости, жена священника, согнулась в поклоне еще ниже.

      Они вошли в темную, небогато обставленную избу. Стол, красный угол со святым символом, несколько лавок и огромная печь, запах и копоть от которой впитались во все, что ее окружало. Избу топили по-черному, как и любой крестьянский дом. Игнатов и Петр уселись в красном углу, поодаль от стола.

      – Где священник? – спросил Изяслав и приподнял ладонь; старуха поставила горшок со щами на место.

      Демоноборцы не собирались есть.

      – В поле, – ответила женщина, – внучка за ним уже бежит, пресветлый.

      – Хорошо, – голос боярского сына не выражал никаких эмоций.

      Местный священник появился через несколько минут. Перед Изяславом и Петром стоял высокий худой старик. Его круглое лицо совершенно не сочеталось с долговязой фигурой; казалось, что голову взяли от другого человека. Длинная седая борода доходила священнику до живота. Сразу же за ним в дом проскользнула девочка лет семи. Она мельком глянула на двоих бойцов и прошмыгнула к печке.

      Говорил в основном Петр. Он начал издалека: входит ли еще кто-то в приход, какие урожаи в селе, много ли жителей, как обстоят дела со скотиной. Священник отвечал быстро, спокойно, не раздумывая. Он явно как следует знал, что происходит в деревне, хотя Изяслав видел на его лице легкое недоумение: дескать, неужели команде Особого приказа интересно, был ли падеж скота и если да, то когда? Вопросы Петра, действительно, казались бессистемными и мало относящимися к делам демоноборцев. На самом же деле ответы на них могли многое сказать понимающему охотнику.

      Так уж повелось: люди всегда будут побаиваться тех, кто наделен большими полномочиями и занят не очень понятным делом. Даже приходской священник будет беспокоиться. Поэтому Петр и спрашивал о том, что понятно любому крестьянину. Изяслав покосился в сторону черного угла. Внучка священника сидела на печке, у самой стены, и с нескрываемым интересом разглядывала приезжих. Пожалуй, это был единственный человек, у кого приезд команды вызывал интерес, а не беспокойство.

      – …А в лес к Узоли кто-то ходил? – уточнил Петр.

      – Нет, такого не было, – сказал священник. – Уже лет пятнадцать как не приближались.