Кто такая Айн Рэнд?. Антон Вильгоцкий

за собой некую вину. В 1961 Рэнд сказала своей подруге и биографу Барбаре Бранден, что никогда не называла российским родственникам своего нового имени. «Она солгала», – сказала Бранден впоследствии. После смерти писательницы среди ее бумаг были обнаружены сотни писем от родителей и сестер, в которых неоднократно упоминался ее ставший вторым именем псевдоним «Айн Рэнд».

      На момент, когда Рэнд вновь начала пытаться помочь своей семье с эмиграцией, ее сестра Нора вышла замуж за инженера Федора Дробышева и работала учительницей в советской школе. Наташа больше не стремилась ехать в Америку. Но Анна и Зиновий, которые были больны и нуждались в медицинском уходе, который не был доступен в Советском Союзе, ничего не имели против – и Рэнд удвоила свои усилия в этом направлении. В июне 1936 она писала кузине своей матери, Саре Липтон, что дата их приезда в Америку может стать известна со дня на день.

      На деле перспективы Розенбаумов по отъезду из России оказались далеко не столь радужными. В течение нескольких следующих месяцев между Ленинградом и Нью-Йорком летали туда-сюда телеграммы, но в конечном итоге советские власти дали отрицательный ответ. «Не разрешен выезд из страны», – гласила последняя телеграмма от Розенбаумов, полученная в мае 1937. Вскоре после этого американское правительство предупредило, что любое общение с оставшимися в Советском Союзе родственниками и друзьями может угрожать их жизням. Переписка между Рэнд и Розенбаумами прекратилась, как – на несколько долгих лет – и ее попытки как-либо им помочь.

      Глава 9

      У истоков «Источника»

      Пускай ее этическая теория была выверенной и твердой – но Рэнд была не столь уверена насчет других посланий, которые должны были быть заложены в книгу В первых рабочих заметках она предполагает, что, возможно, ей не стоит писать в этом романе о коммунизме. В начале 1938, в разговоре с издателем, проявлявшим интерес к ее новому произведению, она упомянула, что на этот раз роман не будет столь политизирован. На его страницах не появится ни единого русского или коммуниста, уверяла она издателя. Но – в то же время Рэнд всегда ощущала связь между политикой и своей концепцией «секонд-хендера». Конечно, заявление ее соседки потрясло ее именно потому, что оно обозначило вопрос: что делает одних людей коллективистами, а других – индивидуалистами? Прежде Рэнд не понимала этой разницы, но теперь она начала считать, что базовым принципом коллективизма является «подчинение диктату окружающих в ущерб собственной независимости». Несмотря на то, что ее замысел имел исключительно философскую природу, перед Рэнд лежал широкий спектр возможностей превратить роман в политическое моралите. Однако она все еще колебалась относительно того, стоит ли ей писать книгу такого типа.