Аллоды. Все корабли Астрала. Роман Афанасьев

ртом холодный лесной воздух и выскочил из своего убежища, накладывая на лук последнюю стрелу. Уже натягивая тетиву, он быстро окинул взглядом поляну, выискивая второго стрелка, но увидев, что творится на поляне, замедлил шаги.

      У дальних кустов на земле лежало тело следопыта – он уткнулся лицом в землю, широко раскинув руки. Видимо, попытался бежать, когда его настиг брошенный умелой рукой нож, чья рукоять теперь едва заметно посверкивала меж лопаток покойника.

      Сам метатель ножа – эльф – успел выйти из кустов и теперь уверенно шел навстречу воинам с обнаженным мечом в руке. Ему навстречу выдвинулись сразу двое, а третий, помня о том, что эльф не один, держался чуть позади, прикрывая соратникам спину. Прямо на глазах Гордея Винсент на ходу вскинул свободную руку, ткнул раскрытой пятерней в ближайшего воина и взвизгнул, да так пронзительно, что у Гордея заложило уши. Мечник же отшатнулся, невольно вскинул руки – и это стоило ему жизни. Винсент ужом скользнул вперед и, сделав длинный выпад, в одно движение проткнул мечом противнику горло. Потом вырвал из его тела клинок и тут же вскинул его, парируя удар второго воина – еще до того, как тело первого успело упасть на землю. Третий наемник кинулся вперед, пытаясь обойти Винсента слева, но в тот же миг из ближайших кустов ему в ноги вылетел рычащий мохнатый клубок. Яростно вопя, гибберлинг ударил наемника под коленку, и тот повалился на спину, чуть не придавив маленького воина. Эрик же вскинул лапу с кинжалом, его лезвие блеснуло на солнце…

      Гордея, засмотревшегося на сражение, спасло только хорошее зрение. Краем глаза заметив движение на дальнем краю поляны, охотник не рассуждая кинулся на землю, и длинная стрела с белым оперением пропела над его головой, едва не чиркнув по волосам.

      Не рассуждая и не задумываясь, Гордей в мгновенье ока поднялся на одно колено и натянул лук до уха, еще не видя своей цели. Лишь когда тетива коснулась щеки, его глаза нашарили врага – на той стороне поляны, в зарослях лещины, виднелось серое пятно мокрого плаща. Пальцы охотника разжались, и короткая стрела ушла в зеленые листья. Ей навстречу, из зарослей, вылетела стрела с белым оперением, едва разминувшись с товаркой. Но она опоздала на долю секунды и лишь со щелчком воткнулась в землю – туда, где мгновение назад стоял молодой охотник.

      Гордей метнулся в сторону еще до того, как распрямилась тетива его лука. Он уже знал – не попал. Он чувствовал такие вещи, как каждый хороший охотник, он мог предсказать, удачным был выстрел или нет, еще до того, как тетива била о запястье. Этот выстрел не был удачным. И это была его последняя стрела.

      Именно поэтому он метнулся обратно в кусты, полетел кувырком, на ходу отшвырнув свой бесполезный лук. Он знал, что теперь превратится в бегущую мишень, – и эта догадка подтвердилась через мгновенье, когда еще одна стрела с белыми перьями пропела над головой и со стуком вошла в кору старого дуба.

      Не размышляя, Гордей рыбкой нырнул в кусты, закатился за дуб, чуть привстал и рванул к соседнему дереву. Не просто так рванул, не наудачу