Персона царских кровей. Наталья Александрова

выбирай подруг моложе себя на десять лет! – выдала Милка свежую сентенцию и отключилась.

      Наутро муж растолкал Надежду рано-рано, напоил крепким кофе, всунул в руки заранее собранную сумку, кошелек и паспорт и мигом домчал на машине до места сбора группы. Но сделал он это на час раньше назначенного срока, потому что торопился на работу, и Надежда сорок минут топталась на пустой площади, в такую рань даже кафе были закрыты.

      Подали автобус, и к Надежде подошли две Милкины сослуживицы – довольно разбитные дамочки лет сорока с хвостиком, как определила Надежда.

      – Вика, – представилась одна.

      – Ника, – тут же добавила вторая. – Мила рассказывала о вас…

      – Много хорошего, – закончила фразу Вика.

      Как потом выяснилось, приятельницы изъяснялись только таким способом: если одна начинала фразу, вторая ее непременно заканчивала. И если этой, второй, удавалось сказать хоть одно слово следующего предложения, закончить его не было у нее никаких шансов.

      Обе дамы были одеты в яркие цветастые платья похожего фасона, только у Вики на голове была белая кепка с длинным козырьком, а Ника прятала лицо под кокетливой широкополой соломенной шляпой с розовой лентой.

      Надежда села сзади, место рядом с нею пустовало, и она настроилась на приятное путешествие. В самом деле – погода отличная, впереди – прекрасный заповедник Пушкинские Горы, сказочные места. Она с удовольствием погуляет, осмотрит дом в Михайловском, где Пушкин провел два года в ссылке и написал множество стихов, послушает экскурсовода. Муж прав, Пушкин – это наше все, а Надежда ни одного стихотворения наизусть не помнит. Стыд-то какой!

      До Луги доехали благополучно, только водитель, молодой симпатичный парень, все время хмурился и мрачно сдвигал брови.

      Надежда глядела в окно, где проносились яркие, веселые домики, с красивейшими палисадниками. В каждом дворе непременно красовался огромный куст пионов, иногда долетал даже аромат цветов.

      Ее попутчицы полностью оправдывали данную Милкой характеристику – «заводные и общительные». Всю дорогу Надежда слышала их хохот и визг. Группа в основном состояла из семейных пар средних лет и женщин старше шестидесяти. Эти были по двое, по трое, и даже одна большая компания из шести бодрых старушек, которые твердо настроились получить в поездке свою порцию культуры и поглядывали на Вику и Нику, неодобрительно поджав губы.

      Из одиноких мужчин в группе наличествовал пузатый старичок во флотском кителе без погон и в фуражке с «крабом». Вика и Ника и его прибрали к рукам, старичок рассказывал анекдоты, и первый громко над ними смеялся.

      После Луги пошли сложности, водитель останавливался на заправках, даже на неопытный взгляд Надежды, слишком часто. Пока пассажиры радостно устремлялись к туалетам, водитель обходил вокруг автобуса, хмуро поглядывал на колеса и в лучших российских традициях пинал ногами шины.

      Наконец неприятности проявились. Автобус вильнул на повороте, накренился, но водитель сумел затормозить. Выяснилось, что прокололи