Отдел специальных расследований. Дело «Aston Martin». Елена Корджева

strong>Странное путешествие Aston Martin

      – Асенька, а может, вы сегодня не приезжайте?

      Необычность просьбы вкупе с извиняющейся интонацией, совершенно маме не свойственной, сработали с точностью до наоборот.

      «То есть, как это „не приезжайте“!», – промелькнуло на асенькином лице, и Рихард тут же насторожился. Он вообще был на редкость внимательным, а уж по отношению к обожаемой Асеньке… Невысокого роста стройная блондиночка с глазами цвета летнего неба, похоже, являлась центром вселенной Рихарда. Во всяком случае, именно на нее устремлялся его взгляд, стоило любимой показаться в поле зрения. А уж в это субботнее утро, когда можно было никуда не торопиться, ближе Асеньки уж точно никого не было. Он приподнялся на локте, чтобы лучше видеть воркующую в трубку жену.

      – А что случилось? Мама, не пугай меня, рассказывай!

      После долгих уговоров и отнекиваний стало ясно, у что папы неприятности. Большего добиться не удалось. И поэтому надо было обязательно ехать.

      В ответ на немой вопрос Рихард подтверждающе кивнул, а Асенька озвучила семейное решение:

      – Мама, мы непременно приедем! Уже выезжаем.

      Ленивая нега сменилось дробной рысью сборов в гости к родителям.

      Купив для улучшения настроения по дороге тортик, вскоре они уже стояли возле коричневой «под дерево» двери с латунной ручкой и Асенька звонила в знакомый с детства звонок.

      – А, вы уже! Я думала – папа.

      Мама и впрямь была сильно расстроена. Никогда прежде – Асенька такого даже представить не могла – чтобы мама не поздоровалась. Сколько копий было сломано в ее детстве по поводу того, что именно предусматривается этикетом и в каком случае, почему-то маме казалось архиважным привить дочери полный набор хороших манер. И хотя дочь искренне считала, что является педагогической неудачей своей мамы, но столь вопиющее отклонение от привычного ритуала незамеченным остаться точно не могло.

      Даже у Рихарда, чья невозмутимость могла служить недосягаемым эталоном, и то поползли вверх брови.

      Но мама этого не заметила.

      Махнув рукой, она направилась в комнату, вежливо-дежурно пробубнив что-то вроде «проходите».

      В предчувствии чего-то очень нехорошего у Асеньки сжалось сердце.

      – А где папа? – она с плохо скрываемым трепетом ждала ответа на вроде бы невинный вопрос.

      – В полиции.

      Односложный ответ звучал с обреченностью.

      – Погоди, Нина, расскажи подробнее! – теперь уже в разговор вмешался Рихард.

      То, что зять родителей жены называл только по имени, было всего лишь прямым следованием латышской традиции, где отчества попросту не приняты. Второе большое отличие культур заключалось в том, что обращение «ты» являлось свидетельством большого личного уважения к человеку в отличие от «Вы», предполагающего индифферентно-официальное безличное отношение.

      Зять проявлял искреннее участие.

      Асенька молча смотрела, как мама, как-то по-старушечьи пригорюнившись, устроилась за столом и приготовилась рассказывать.

      Через полчаса ничего не прояснивших вздохов и всхлипов, завершившихся отпаиванием мамы горячим сладким чаем, наконец в двери зашуршал ключ.

      – Рома! – Мама бросилась в коридор, опередив рванувшуюся следом дочь. – Тебя отпустили? Или ты за вещами?

      Не добежав до мужа, она застыла посреди коридора соляным столбом с повисшими как плети руками.

      – Да типун тебе на язык! – муж в два шага преодолел разделявшее их расстояние и прижал судорожно вздохнувшую жену к груди.

      – Никто меня не посадит! Меня как свидетеля вызвали, понимаешь? Я – свидетель! Свидетелей не сажают.

      Он приподнял голову супруги так, чтобы видеть ее глаза. Обычно синие, – цвет Асенька унаследовала от мамы, – они смотрели тускло и печально.

      – Все будет в порядке, поняла?

      Еще раз обняв жену, он поцеловал Асеньку и обменялся рукопожатием с вежливо дожидавшимся своей очереди Рихардом.

      – Кушать есть? – обернулся он ко все еще неподвижно стоящей жене. – Я голодный, как собака. Да и дети, небось, тоже проголодались. Иди, доча, помоги маме, я хоть руки помою с улицы.

      Получившая руководство к действию, мама заторопилась на кухню, и вскоре все четверо сидели за накрытым столом, в молчании поглощая ароматный, щедро сдобренный сметаной борщ.

      Тортик пришелся тоже кстати – после еды мама слегка повеселела, и Асенька решилась спросить:

      – Так что случилось? Чему ты свидетель?

      Рихард с нордической сдержанностью просто смотрел на тестя, ожидая рассказа.

      Папой Асенька гордилась с детства. Во-первых, он был десантником. Что это такое, маленькая девочка с белобрысыми хвостиками точно не знала. Но зато была уверена, что именно по этой причине ее за эти самые хвостики дворовые пацаны не дергают никогда.