Нам нового начальника назначили. Валерий Дручинин

оспешный

      Хочу России трудный славный путь

      В стихе чуть ироничном и неспешном

      Рестроспективой приоткрыть чуть-чуть.

      © Валерий Дручинин, 2014

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

      Часть первая – революционно – ситуационная

      Узнать из книг Россию только можем.

      Никто не покрестивши рта не ест,

      И царь был всем помазанником божьим,

      Да батюшка родной, ну вот те крест.

      Но появилась молодость с апломбами,

      Которой не указ ни Бог, ни бес,

      И вот уже с заряженными бомбами

      Один к царю бежит наперерез.

      Охранка царская не «вяжет веников»,

      Словила и Ульянова СашА.

      Тогда, не заведя еще наследников,

      Он в жизни не успел той ни шиша.

      Не избежать греха здесь страшно смертного.

      Какой на то тебя спододил бес?

      Ведь ты хотел убить царя, презренного,

      А сам своею шеей в петлю влез.

      А младший братик сильно разобиделся

      На то, что Алексашку царь сгубил.

      В глубоком сне Владимиру привиделся

      Немецкий тот кибуц (кооператив).

      Вы все же прилетели тут не с Марса?

      И понимаете о ком треплюсь я всем.

      Конечно же о Карле том о Марксе,

      О Фридрихе о том, об Энгельсе.

      Приехал в Питер человечек маленький,

      И быстро как-то в душу к нам проник,

      Хоть лысый он и на слова картавенький,

      А ловко так залез на броневик.

      И рассказал нам всем аж до поллюции

      Про «Капитал» от Маркса, что жесток,

      А также мировую революцию

      К своей он речи за уши привлек.

      Солдатушки на фронте, кровью алою

      Газетки поливали, прочитав,

      И ветер революций поддержали,

      ПротИв буржуазии там восстав.

      Часть вторая – революционно -романтическая

      Все похватали вдруг винтовки, ружья,

      Да к Зимнему, да с криками: «Ура!»

      Дворцовую нам осветить тьму нужно бы?

      И подсветила залпом АврорА.

      Патруль бродил по Питеру с винтовками,

      И был суров приказ, таков удел.

      Пропал буржуй под пулями неловкий.

      Кто не уплыл в Констанцию, расстрел.

      Мы все воспряли, радоваться начали,

      Земля – крестьянам, мир– народам. Да?

      И сразу продотряды озадачили

      Зерно свозить в большие города.

      Все было временем так обусловлено.

      Ильич Владимир на слова речист,

      И рядом с ним совсем не многословный

      Дзержинский Феликс – главный наш чексит.

      Вся власть Советам! – мы там на… кумачили,

      И мир – народам, фермерам – цветы,

      Но перемен больших не обозначили:

      Пахали ведь на стройках, как скоты.

      Не ожидали мы такого гадства.

      Хоть был наш вождь почти вечно живой,

      Но все – свободу, равенство и братство,

      Похоже, в мавзолей унес с собой.

      Часть третья – суровая репрессионная

      На сцену вышел гордый и усатый,

      Уверен в правоте своей, плечист,

      И видно, что не лысый – волосатый,

      Попыхивает трубкой и молчит.

      В строках мне этих право не до смеха.

      Смеяться страшно было в те года.

      Украл два колоска и вдаль уехал

      Без права переписки навсегда.

      И всякий скандалист в стране умолк, ну

      Ведь пИсать против ветра – злой удел.

      Он каждого, кто подсидеть мог, кокнул,

      И до смерти генсеком просидел.