Парализатор. Сергей Бакшеев

Дениса Голубева.

      Так будет и с упрямцем Соломатиным. Парнишка думает, что победил. Наивный. Когда ему переломают ожившие ноги, удвоенная боль накроет его. На этот раз без любви, от которой он отказался.

      Раздался настойчивый звонок в дверь. Кого в такую рань принесла нелегкая?

      Дэн припал к глазку. Савчук! Неясная тревога сменилась теплым предчувствием. А вот и денежки за живой товар. Обычно Тиски передавал их через братьев Ручкиных, а тут решил поблагодарить сам. Что ни говори, а Марго – особая конфетка. Торчал бы он от девиц, она бы досталась Тиски надкусанной и обмусляканной.

      Щелкнул замок. На лестнице стояли еще двое. Тиски затолкнул Дэна в комнату и пихнул на диван. Коридор заполнили фигуры Кабана и Мони. Тиски заметил средства для эпиляции, оставшиеся на журнальном столике, и тоном, не предвещавшим ничего хорошего, спросил:

      – Ну что, Голубок, поведай, кого ты ребятам сосватал?

      – Лучшую ампути. Марина Андреева, шестнадцать лет. Вроде ее никто не успел… А что, она уже порченная? Я ничего такого… Я не знал.

      – Я тоже пока не знаю. Речь сейчас не о ней, а о колченогом юнце. Говори!

      – Солома? Юрий Николаевич, вы сами его выбрали.

      Савчук сжал губы, ему не понравился скрытый упрек. Он приехал за Павлом Соломатиным, потому что получил конкретный заказ на него. Одни московский денежный мешок пожелал, чтобы мальчишка-инвалид загнулся от наркотического угара на его глазах. Желание странное, но мало ли у кого какие тараканы в голове. Вскрытие должно было показать, что сирота получал наркотики в обмен на сексуальные услуги. Типичная история, которую не будут расследовать. Минимальный риск за хорошие деньги. Одно непонятно, почему чокнутый бизнесмен хочет увидеть смерть именно этого подростка?

      – Голуба, ты не забылся. Я спрашиваю, ты отвечаешь. И никакой отсебятины.

      – Да. А что вы спрашивали?

      – Расскажи про Соломатина.

      – Обычный инвалид-колясочник…

      – Обычный? Ты фуфло не гони, Голубок. Братья видели, как он ковыляет без коляски.

      – Солома из безнадежных. Так считали. Но…

      Савчук смял халат на груди Дэна, приподнял его и стиснул правую руку железной хваткой. Давление нарастало, Тиски оправдывал свое имя.

      – Так бывает. – Тараторил перепуганный Дэн. – У Соломатина тяжелая травма позвоночника. Возможно, что-то растянулось или срослось, ноги стали двигаться. Но это легко исправить. Удар в поясницу битой – и он снова калека!

      – Пацан не только ходит.

      Тиски довел давление руки до предела и неожиданно отпустил. Декоративные подушки посыпались с дивана из-под тела рухнувшего Дэна. Сморщенный от боли Дэн ощупывал освобожденную руку, уже понимая, что фокус с обездвиживанием Солома проделал не только с ним.

      – Рассказывай про пацана. Что он может и почему? И без фуфла!

      – Павел Соломатин. Инвалидность после автокатастрофы. Уже три года. До последнего времени ничего примечательного, но однажды он посмотрел на меня и….

      – Договаривай!

      – Он