Смертельный фактор. Дмитрий Обской

, которое имеет такие смертоносные последствия.

      Только человечество преодолело пандемию коронавируса COVID-19, и казалось, что оно уже готово к подомным вещам, как последовала новая, более страшная эпидемия.

      В этот виновником оказался немецкий учёный миколог из Дюссельдорфа по имени Гюнтер фон Шмит. Он, изучая новые виды грибов, ездил в экспедиции по всему миру, и в этот раз он попал в экваториальные джунгли одного острова возле Суматры.

      – Гюнтер, какого чёрта мы приплыли на этот богом забытый не обитаемый островок? – негодовал его напарник норвежец Ингвар, – тут даже ни одного пляжа нет, одни скалы и камни.

      – Я читал дневники одного ботаника из команды Магеллана. Да-да, того самого мореплавателя, которого на Филиппинах убил местный вождь Лапу-Лапу. Так вот он упоминал в своих мемуарах про некий таинственный гриб, который убивает на расстоянии. Возможно эта легенда местных дикарей, которую он записал, как миф, или сказку, но я давно хотел это проверить.

      – А зарисовок этого дьявольского грибка он, случайно не оставил.

      – Оставил, – спокойно, как ни в чём не бывало, ответил Гюнтер.

      – Да, ну? – удивился Ингвар, – и ты до сих пор молчал?

      – Не хотел выглядеть глупо в глазах научного сообщества.

      – Покажи рисунок?

      – К сожалению не могу. Помнишь, несколько лет назад в моей лаборатории был пожар? Так вот, тетрадь с записями сгорела.

      – Как ты только не сделал копию такого ценного манускрипта?

      – Не успел, всё откладывал, и за час до пожара собирался перенести в электронный формат, а тут прямо… – Гюнтер на секунду задумался, – …прямо мистика какая-то.

      – А на что был похож рисунок? – спросил Ингвар.

      – На обычный дождевик.

      Так, рассуждая о мистическом грибе и обсуждая прочие рабочие моменты, исследователи углублялись в дебри острова, внимательно всматриваясь себе под ноги и по сторонам в поисках незнакомых грибов. Вдруг они ощутили жуткую вонь, разлагающегося мяса, и обнаружили прямо на своём пути огромный цветок, растущий прямо из земли. Именно от него исходил этот смрад.

      – Аморфофаллус, – произнёс название цветка Ингвар. – Самый большой цветок в мире. Запах тухлятины нужен для привлечения мух, которые опыляют это растение, а вот его клубни вполне съедобны.

      Полюбовавшись этим чудом природы, путешественники двинулись дальше.

      По дороге им встречались шиитаке и прочее вешенки, трутовики и поганки различного рода, но все эти виды им были хорошо знакомы. Наконец они добрались до центра острова и решили сделать привал, так как через пару часов должно начать смеркаться. Поставив палатку, они растопили сухим горючим переносную плитку и поставили варить принесённую с собой воду, чтобы заварить чай. Принесённый с собой примус с горючим, не требовал времени на поиск дров, тем более что, в дождевом лесу найти сухой валежник, почти невозможно. Когда чай был готов начал накрапывать дождь, и они залезли, в так вовремя поставленную палатку, пить чай с галетами. Провизии они с собой много брать не стали, так как срок экспедиции по регламенту составлял одну неделю. Помимо галет у них была тушёнка, сгущёнка, лапша быстрого приготовления, и несколько армейских сухпайков.

      – А как тебе малайзиечки? – спросил Ингвар, своего более старшего коллегу.

      – Ну, молоденькие мне все нравятся, даже Австралийки или с остров, типа Новая Гвинея, или Вануату. Мне не нравится, что Малайзия мусульманская страна. Не люблю я страны Ислама, из-за непривычных для меня обычаев и нравов. Нет там, свободной продажи алкоголя и публичных домов. Конечно, всё это можно найти и там, но надо искать, а люблю, чтобы всё было без ограничений.

      – В этом вопросе я с тобой солидарен, – согласился с Гюнтером Ингвар, – как писал Киплинг? Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им никогда не быть.

      Перед сном, когда дождь закончился, они вышли из палатки, по малой нужде и Ингвар был поражён зелёными сияниями светлячков. Он в отличие от Гюнтера был в тропиках впервые, за исключение пустыни в Восточной Африке, но пустыня это совсем другое. И поэтому многое для него было в диковинку. Так же его поразил звук ночных джунглей. Он в корне отличался от дневного звука. Ингвар взглянул на небо и не увидел ни одной звезды, ибо всё небо было затянуто тучами. Ингвар был родом из Норвегии и вспомнил, зимнее ночное небо, где все звёзды были, как на ладони, а какой красоты он там наблюдал северное сияние. Ингвар не был микологом, как его друг Гюнтер, он занимался генетическими исследованиями и пытался выделить ген подавляющий развитие раковых клеток. Он, не как не мог понять, почему ежегодный и очень быстрый рост рогов, у северных оленей не приводит к развитию рака кости, и появлению метастазов в других костях. Ингвар обладал энциклопедическими знаниями и увлекался всем вокруг. Его сильно интересовала жизнь и поведение голого землекопа – единственного млекопитающего, которое живёт на подобии муравьиной или пчелиной колонии. Где есть царица, рабочие особи и солдаты, которые её обслуживают и охраняют, и только она может спариваться и размножаться. Поразило, что эти