Богословие истории как наука. Опыт исследования. Священник Михаил Легеев

и цивилизация // Там же. С. 641–649; Его же. Вера и культура // Там же. С. 650–670; Его же. Затруднения историка-христианина // Там же. С. 671–707; и др.

      8

      По вопросам систематики вклада мыслителей XX века в богословие истории отсылаем читателя к трудам современного исследователя П. Б. Михайлова: Михайлов П. Б. Категории богословской мысли / изд. 2-е, исправл. и доп. М., 2015. С. 229–346. Ч. 3. Богословие и история; Его же. История как призвание богословия // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. М., 2012. № 4(47). С. 7–22; Его же. История как предмет богословия // Вестник ПСТГУ. Сер. I: Богословие. Философия. М., 2012. № 6(44). С. 30–42; и др.

      См. также: «Каждой христианской конфессии здесь принадлежит свой особый вклад. Католическая богословская рефлексия, направленная на исторический процесс и проблемы его познания, сложилась прежде всего благодаря усилиям великих богословов-иезуитов XX века. Среди них стоит отметить Анри де Любака (Любак А. де. Католичество. Социальные аспекты догмата. М.-Милан, 1992 (первое французское издание 1938 г.)), Гастона Фессара (Fessard G. Le Mystère de la Societé. Recherches sur le sent de lʼhistoire. Bruxelles, 1997 (сборник статей, выходивших в 1930–40-е гг.); Fessard G. De lʼactualité historique. T. 1. À la recherche dʼune méthode. Bruges, 1960), Жана Даниелу (Даниелу Ж. Христианство и история // Философия религии: Альманах (2010–2011). М., 2011. С. 364–382. (статья вышла на фр. яз. в 1947 г.); Daniélou J. Essai sur le mystère de lʼhistoire. Paris, 1953; 2011), Ганса Урс фон Бальтазара (Бальтазар Х. У. фон. Теология истории. М., 2006 (первое нем. изд. 1959 г.); Его же. Целое во фрагменте. Некоторые аспекты теологии истории. М., 2001). Эти мыслители заинтересовались разработкой истории как проблемой богословия. В прицеле их исследований оказались вопросы более общего характера: соотношение профанной и сакральной истории, взаимодополнительность философских и богословских инструментов исторического познания, взаимоотношения христианской и секулярной оценки исторического пути человечества. Весьма специфическими оттенками окрашена протестантская богословская мысль, традиционно, ещё начиная со Шлейермахера, вовлечённая в исторические проблемы и мотивированная в первую очередь специальными вопросами историчности евангельского повествования. Здесь особенно стоит отметить вклад Э. Трёльча (См., напр.: Трёльч Э. Историзм и его проблемы. СПб., 1994; Его же. Об историческом и догматическом методе в богословии // Сравнительное богословие. Немецкий протестантизм XX века / Пер. К. И. Уколова. М., 2009. С. 21–45), Р. Бультмана (Bultmann R. History and Eschatology. Edinburg, 1958. См. также рус. перевод А. М. Рудкевича: Бультман Р. История и эсхатология. Присутствие вечности. М., 2012), Р. Нибура (Niebuhr R. Faith and History. N. Y., 1949), О. Кульмана (Cullmann O. Christ et le temps. Temps et Histoiere dans le christianisme primitif. Neuchâtel, 1966; Idem. Le salut dans lhistoire. Lexistance chre tienne selon le Nouveau Testament. Neuchâtel, 1966), В. Панненберга (Pannenberg W. Heilsgeschechen und Geschichte // Idem. Grundfragen systematischer Theologie. Göttingen, 1979. S. 22–78). Но и православная богословская мысль также не осталась вовсе в стороне от проблем, связанных с изучением истории, однако часто глубоко залегающие интуиции исторического сознания разрабатывались в более прикладных направлениях богословской деятельности, прежде всего в области экклезиологии. История же как самостоятельная проблема для богословского осмысления среди православных авторов XX века занимала совсем немногих, в частности, в частности прот. Георгия Флоровского» (Цит. по: Михайлов П. Б. Категории богословской мысли… С. 314–315).