Охотники на мамонтов. Джин М. Ауэл

которого Эйла не знала, но все восприняли это с таким воодушевлением, что кулинарные планы Ранека отступили на второй план.

      После окончания утренней трапезы и мытья посуды земляное жилище быстро опустело. Эйла покидала его последней. Занавес сводчатого проема еще слабо покачивался за ее спиной; постояв немного перед домом, она вдохнула свежий полдневный воздух и посмотрела в сторону лошадей, которые уже не боялись подходить вплотную к стоянке. Заметив появление своей хозяйки, Уинни подняла голову, приветливо пофыркивая. Копья остались в степи на игровом поле, а пращу Эйла принесла обратно и сейчас держала ее в руках вместе с мешочком округлых галек, собранных на каменистом берегу у излучины реки. Если бы тяжелая парка была подпоясана, то Эйла могла бы засунуть пращу за ремень, однако и рубаха, и парка – свободная одежда, которая теперь была на ней, – не имели удобных складок или карманов, в которых можно было бы носить эти маленькие метательные снаряды.

      Мамутои, собравшись на поле, с нетерпением ожидали начала соревнований. Эйла направилась в ту же сторону и вскоре увидела Ридага, терпеливо поджидавшего, когда кто-нибудь заметит его и донесет наверх. Однако те, кто обычно делал это, – Талут, Дануг или Джондалар – были уже в степи.

      Улыбнувшись мальчику, Эйла подошла и взяла его на руки, и тут у нее созрел план. Обернувшись назад, она свистом подозвала Уинни. Кобыла и жеребенок быстро прискакали к ней, – казалось, они очень обрадовались этому зову. Эйла вдруг поняла, что последнее время она практически целыми днями общалась с людьми и уделяла животным слишком мало внимания. И она решила, что впредь будет каждое утро совершать верховые прогулки, по крайней мере пока погода окончательно не испортится. Затем она посадила Ридага на спину лошади, и вся компания стала подниматься по крутой тропе.

      – Держись за гриву, чтобы не упасть, – предупредила мальчика Эйла.

      Он понимающе кивнул, ухватившись за щетку густых темных волос, торчком стоявших на изогнутой шее золотистой лошади, и издал глубокий счастливый вздох.

      Когда Эйла подошла к степному стрельбищу, сам воздух, казалось, уже звенел от напряжения, и ей стало понятно, что, несмотря на праздничное веселое настроение, подобное соревнование было очень серьезным делом. Это пари заключали не только ради простой демонстрации силы и меткости. Ридаг остался сидеть на спине Уинни, откуда он мог хорошо видеть все, что происходило на поле, а Эйла стояла рядом с лошадьми, чтобы они не нервничали, присутствуя на таком шумном сборище. Конечно, животные уже попривыкли к этим людям, но Эйла знала, что кобыла ощущает это витающее в воздухе напряжение, а Удальцу всегда передаются ощущения его родительницы.

      Люди толпились на поле; кто-то уже, не выдержав, метал копья, выйдя на хорошо утоптанную полосу, приготовленную для состязаний, время начала которых никто не оговаривал заранее. Однако внезапно все разговоры утихли, словно кто-то дал тайный сигнал, и люди,