Хозяин «Логова». Ардмир Мари

поднимающееся из черной бездны.

      Глава 2

      Я проснулась днем, в комнате с незнакомым потолком. Улыбнулась, вспомнив, как Гаммира определяла, в какой она спальне, и тут же поморщилась, чувствуя себя намного хуже, чем после бракосочетания с «потеряшкой». Боль не приходила волнами, она проснулась вместе со мной и, выпустив когти, вцепилась в мое несчастное тело. Слезы моментально проступили на глазах, с губ сорвался стон, а в следующий миг в спальню с грохотом ворвался Инваго… или, вернее сказать, старик.

      С длинными седыми космами, морщинистой, даже отслаивающейся кожей и молодым взглядом. Искры в глубине ясных синих глаз совершенно не вязались с шаркающей походкой, подрагивающими руками и сгорбленной спиной.

      – Что случилось? – прокаркала я, когда он поднес стакан воды к моим губам и прохрипел:

      – Пей. До дна. Не спорь… И не тяни руки. Пей.

      Временно отложила вопросы и подчинилась. Первый глоток позволил свободнее вздохнуть, второй расслабил мышцы шеи и плеч, третий принес свободу рукам, четвертый снял оковы с ног, пятый дал спокойствие и легкость, что наполнила меня до краев.

      – Как ты? – спросил Инваго, глядя на меня с умилением, как на любимую кровиночку-внучку.

      – Лучше.

      – Не спеши с оценкой, прочувствуй всю себя, – посоветовал он, сверкнув абсолютно целыми, отнюдь не стариковскими зубами.

      – Да все хорошо.

      Поводив головой из стороны в сторону, подняла руку, чтобы убрать упавший на лоб тяжелый локон, и окаменела. Локон был белый, а рука старушечья. Фаланги пальцев утолщенные, вместо ноготков желтые и кривые когти, кожа серая в струпьях, а кисть и запястье перечеркнуты вспухшими венами.

      – Что? – Касаясь лица и с ужасом ощущая твердую корку старой морщинистой кожи, я запаниковала. – Что… произошло? Скажи мне… Пожалуйста! Я утонула, меня сожгли… Я – возвращенец?

      – Нет.

      – Тогда что?.. – Голос стих до шепота, и тариец крепко сжал мою руку в своей. Плохой признак, очень плохой, я уже знаю, что это проявление заботы все в семействе Дори придерживают на самый страшный случай.

      – Произошло то, чего ожидать мы никак не могли. – Он посмотрел в мои глаза и укорил: – Ты уснула.

      – Я? – Это уже не хрип, а слезливый сип, что прорывается сквозь перехваченное растерянностью горло.

      – На четырнадцать лет. – Его голос тоже сел, а плечи дрогнули.

      – Как?

      Не верилось, но вид моих рук и состарившегося Инваго говорил сам за себя.

      – Не знаю. И поверь, я ждал тебя, как мог, а затем…

      – Что? Что ты сделал? – Мои губы дрожали, из глаз вот-вот польются слезы, а в сердце уже зрело предчувствие: бояться нужно того, чего он не сделал. – Ты что, за все эти годы не отстроил «Логово», не дал Тимке пройти высшую военную академию, не позволил Торопу жениться по любви?

      – Нет. Я поддался соблазну, – ухмыльнулся он и протянул мне руку. – Так что вставай, идем знакомиться с детьми!

      – Ка-ка-кими детьми?

      – Нашими. Приехали специально,