Последняя гастроль «артисток». Марина Белова

помогать друг другу. Алина – моя подруга, и я не могу спокойно смотреть на ее страдания. Если бы я хоть каким-то боком была причастна к правоохранительным органам, я бы…

      – Что вы от меня хотите? – перебил меня на полуслове майор.

      «Уже лучше», – оценила я порыв Воронкова.

      – Чтобы вы позвонили следователю, который расследует кражу Алининого имущества. Намекнули, что пострадавшая Блинова – ваша добрая знакомая. Еще надо дать сводку всем постам автоинспекции, чтобы те останавливали все серебристые «Опели» и детально проверяли документы на машину.

      – Да ну?! А то они сами до этого не додумались бы. Что еще? – ехидно спросил Воронков. – Марина Владимировна, не считайте меня злым демоном. Как бы плохо вы обо мне не думали, я уже позвонил Козакову – он занимается розыском аферистов – и в городскую автоинспекцию. Если «Опель» не сразу загнали в гараж, то есть шанс вернуть его владелице: информация об угоне уже запущена в сеть.

      – Об этом я и хотела вас просить, – пристыженно произнесла я и хотела уже поблагодарить Воронкова, но он меня опять оборвал:

      – Тогда не отвлекайте меня от работы.

      В телефонной трубке послышались короткие гудки.

      – И как всегда, на самом интересном месте, – пробурчала я, не зная, как реагировать на Воронкова. Радоваться тому, что он замолвил словечко за Алину? Или же обидеться? Воспитанные люди телефонных трубок не швыряют!

      Не успела я мысленно переварить разговор с Воронковым, как зазвонил мой мобильный телефон. Звонила Алина. «Не из дома», – отметила я, считав с экрана ее имя.

      – Марина, – безжизненным голосом прошептала она, – меня сбила машина. Я на углу проспекта Маяковского, рядом с домом, в котором размещена булочная.

      – Алина, как ты там оказалась? Тебе же оставалось только пройти через дворы – и ты дома?!

      – Я за хлебушком вышла… И не дошла, – ответила Блинова.

      «Вот так всегда бывает, когда люди перестают ходить пешком. Завзятые автомобилисты, становясь пешеходами, забывают о том, что они уже не в железной кальчужке, как следствие, теряют бдительность и попадают под колеса своих же собратьев», – подумала я и поспешила на помощь подруге.

      – Алена, – крикнула я на ходу секретарше. – Алина Николаевна попала под машину! Бегу к ней. Сколько меня не будет, не знаю.

      Алена открыла рот, чтобы полюбопытствовать о подробностях наезда, но я так быстро промелькнула у нее перед глазами, что ей пришлось спрашивать у воздуха:

      – А сильно она пострадала?

      Алину я нашла на тротуаре. На первый взгляд было трудно определить, кто же жертва наезда: Алина или водитель «Жигулей», стоявших у обочины. Она сидела в пластиковом кресле перед входом в магазин хлебобулочных изделий и сквозь трубочку пила сок из запотевшего стаканчика. Вокруг нее скакал взлохмаченный и весьма растерянный гражданин в полосатой футболке. Мужчина то и дело хватался за голову, наклонялся к Алине, интересуясь, хорошо ли та себя чувствует. А она молча держала в одной руке стакан, в другой