Нам есть чем удивить друг друга. Александр Звягинцев

еще кое-какие дополнительные обстоятельства… – связанные, кстати, с государственными интересами.

      – Ого! Вот оно даже как, – иронично заметил Ледников.

      – Именно так. И мы могли бы даже обратиться за содействием к некоторым весьма влиятельным особам в органах власти и управления. И нам бы такое содействие оказали. Но я решил предварительно поговорить лично с вами, потому что знаю, что вы человек, для которого государственные интересы – не пустой звук.

      Возражать Ледников не стал – он только удивленно поднял брови и сказал:

      – Странная манера – соединять государственные интересы с банальной уголовщиной.

      – Валентин Константинович, дорогой! – взмолился Елозин. – Неужели мне надо объяснять вам, что у человека такого масштаба, как мой патрон, личные неприятности неотделимы от дел, которыми он ворочает. А государство сейчас поручило ему решать очень и очень серьезный вопрос… И из-за этой глупейшей истории может сорваться важнейшее дело. Чрезвычайно! Рисковать никто не захочет. Слишком много сил вложено. В общем, такое развитие событий совершенно исключено. Совершенно. И потому я здесь.

      – Вот как – исключено. Да еще и совершенно…

      – Слушайте, она что, ваша родственница? – уже несколько раздраженно спросил Елозин.

      – Кто?

      – Эта погибшая особа.

      – Убитая женщина, – поправил его Ледников.

      – Нет, погибшая, – напористо повторил Елозин. – Потому что это был несчастный случай. Понимаете, несчастный случай.

      – Даже если так, все равно в нем есть виновные, которые должны понести наказание. Иначе мы превратимся в средневековую Японию, где самурай мог испытать новый меч на любом простолюдине, не боясь последствий. Это так и называлось – цудзи-гири, буквально «убийство на перекрестке дорог». Похоже, правда? Но и там этот милый обычай давным-давно запретили, считая варварским. А у нас, похоже, новые самураи объявились. Орудуют, правда, не мечами, а джипами.

      Елозин вскочил, нервно прошелся по комнате. Видимо, начинал терять терпение.

      – О господи! Черт с ними с этими самураями!.. Послушайте, эта женщина, которая погибла, прожила жалкую, ничтожную, бедную жизнь. Ее сын – тупая шпана, у которого нет ничего святого и ничего впереди. Ее дочь – некрасивое, забитое существо, мать-одиночка с больным сыном. Им предложат какие-то деньги, и они снимут все претензии. С радостью заключат мировое соглашение! Они будут просто счастливы! Для них смерть матери – удача, которая вдруг подвернулась им впервые в жизни.

      – Смерть матери – удача? – уточнил Ледников.

      – Вот именно, – жестко подтвердил Елозин. – Освободилась жилплощать в их убогой квартире, у них могут появиться какие-то деньги… Впервые в жизни! Вам-то чего нужно? Хотите, чтобы вам тоже заплатили? Назовите сумму. Только держите себя в руках и будьте благоразумны.

      – Я стараюсь.

      – В смысле? – подозрительно осведомился Елозин.

      Ледников засмеялся.

      – Стараюсь держать себя в руках.