Воитель. Маргарет Мэллори

думать, когда вся кровь прилила к его петушку, Дункан привлек Мойру в объятия, и они, сплетя ноги, растянулись на одеяле.

      – Я безумно хочу тебя, – шепнула она между исступленными поцелуями.

      Ему все еще было трудно поверить, что Мойра действительно хочет его, но когда она накрыла рукой его член, он поверил этому, потому что как бы сильно она ни хотела его, он уже принадлежал ей.

      Мойра лежала, положив голову ему на грудь, а Дункан перебирал пальцами ее волосы. Он старался запомнить каждое мгновение, проведенное вместе с Мойрой, чтобы потом восстановить его в памяти.

      – Я так люблю тебя, – сказала она.

      Дункана наполнило незнакомое ощущение бурлящего внутри истинного счастья.

      – Скажи, что ты тоже любишь меня, – попросила она.

      – Ты ведь знаешь, что люблю, – ответил он, хотя это не меняло того, что произойдет. – И никогда не перестану.

      Его чувства не приходили и не уходили, как у Мойры. Одну неделю она любила свою гнедую лошадь, на следующей неделе – серую в яблоко, а через неделю ей вообще не нравилось ездить верхом. Она всегда была такой, и они во многом являли собой полную противоположность.

      Дункан заставил себя сесть, чтобы ему было видно небо снаружи пещеры.

      – О, уже почти рассвело, – заметил он и обругал себя. – Я должен поскорее вернуть тебя в замок.

      – Мне удастся убедить отца, – заговорила Мойра, когда они оделись. – Он не дурак и понимает, что настанет день, когда ты станешь знаменитым воином, известным на всех западных островах.

      – Если ты расскажешь о нас отцу, – он взял в ладони ее лицо, – то всему этому придет конец. Не стоит этого делать.

      Мойра не могла быть такой несмышленой, как старалась казаться. Неужто она и вправду не понимала, какая обстановка складывается вокруг?

      – Если я буду носить твоего ребенка, он позволит нам пожениться, – тихо сказала она.

      У Дункана остановилось сердце.

      – Скажи мне, ты принимаешь снадобье, чтобы ненароком не залететь?

      – Да, – с раздражением ответила она. – И у меня идут месячные.

      Он большим пальцем погладил ее по щеке. Странно, но Дункану хотелось бы иметь от нее ребенка – девчушку со смеющимися, как у Мойры, глазами. Но у него нет даже права на подобные мысли. Пройдут годы до того, как он будет в состоянии содержать жену и ребенка, и он никогда не сможет обеспечить женщину, привыкшую к роскошным одеждам и слугам.

      Паника, которую Мойра вызвала в нем, заставила его – еще раз – принять решение положить этому конец. Мойра может скрыть потерю девственности, но ребенок – это уже совсем другое дело. Как его скроешь?

      – Если отец не согласится, мы можем убежать, – продолжала она размышлять вслух.

      – Он пошлет за нами полдюжины боевых галер, – сказал Дункан, застегивая на ней накидку. – Даже если мы убежим – что трудно себе представить, – ты никогда не будешь счастлива, подвергнувшись осуждению всего клана и проживая в убогом жилище. Я слишком люблю тебя, чтобы так поступить с тобой.

      – Не