Дикая война. Ерофей Трофимов

сдал, а потом домой отправился. А на следующее утро опять в тайгу ушёл, едва рассвело, – мотнул Мишка головой.

      – Должен признать, что знаю этого юношу и могу точно сказать, что он не особо болтлив. Да и не стал бы он угрожать вам сообщением о поимке бандита, если бы уже рассказал об этом другим, – задумчиво проговорил полковник. – Что-то тут не так. Думаю, господа, нам следуем самим всё увидеть, – с этими словами полковник поднялся и, вызвав конвой, отправил арестованного в камеру гауптвахты.

      Собравшиеся офицеры, дружно вскочив, последовали за начальством. Мишка, пристроившись в кильватер группе, вышел следом за ними на улицу. У ворот части собралась толпа. На приблизительный взгляд, тут были все обитатели посёлка и окрестных деревень. Толпа молчала, и в этом молчании было больше угрозы, чем во всех криках и требованиях. А самое главное, стоявшие впереди мужики поголовно были вооружены.

      – Что здесь происходит? – собравшись с духом, громко спросил полковник.

      – Отдай убийцу, ваше благородие, – негромко послышалось в ответ, и полковник невольно вздрогнул.

      – Сначала мы должны удостовериться, что это действительно тот, кого мы искали… – начал полковник, но договорить ему не дали.

      Толпа дружно качнулась вперёд, и в негромком гуле явственно послышались щелчки взводимых курков. Неизвестный Михаилу майор схватился за кобуру, но стоявший рядом с ним поручик, схватив его за руку, яростно зашептал:

      – Не сходите с ума! Они все вооружены. Нас просто порвут прежде, чем вы успеете сделать хоть один выстрел.

      – Он прав, господин майор, – присоединился Мишка к поручику. – И первый, кто не позволит вам стрелять по людям, буду я.

      – Ты понимаешь, что это бунт? – захрипел майор, бешено сверкая глазами.

      Мужик явно впал в ярость от такого неуважения к себе. Но Мишке уже было наплевать на всё.

      – Нет никакого бунта. Отдайте им убийцу и спокойно живите дальше, – хмыкнул он, выразительно качнув револьвером.

      Вздрогнув, майор взял себя в руки и, убрав ладонь от кобуры, отступил в сторону, всем своим видом выражая, что он умывает руки. Между тем полковник, сообразив, что добром это дело не кончится, растерянно оглянулся на стоящих рядом офицеров, словно ища поддержки, но, наткнувшись на такие же растерянные взгляды, тихо проворчал:

      – Похоже, нам придётся подчиниться, господа. Иначе всё это плохо кончится.

      – Это будет лучший для всех выход, – не сумел промолчать Мишка.

      – Мы его даже допросить не успели, – огорчённо махнул полковник рукой.

      – Нашли проблему, – пожал парень плечами. – Скажите народу, что сейчас с этого подонка допрос снимите, а потом отдадите.

      – И что будет? – насторожился полковник.

      – Они останутся ждать, а вы сможете его допросить. Только не понимаю зачем.

      – Ну как же? Они же как-то сюда пробрались, и нам надо знать, каким образом и кто их привёл.

      – Ой, мама, роди меня обратно! – взвыл про себя Мишка. – Александр Ефимович, ну что тут непонятного? – взяв себя в руки, заговорил