МАМА. Саша Соколов

ской системе Ridero

      Мама

      В начале было слово, родившее все остальное

      Попробуй сейчас представить- какое?

      Скорее всего простое

      Лёгкое

      Живое!

      Которое может вдохнуть жизнь в любого

      Без разницы какого

      Холодного и ледяного

      Твердого и немого

      Оно не обязательно должно быть громким

      Возможно и не звонким

      Сжатой пружиной

      И бесконечно емким

      В нем обязательно есть сила

      С ним не страшно и мило

      Его не забудешь никогда

      Оно с тобю до смерти, да то что там всегда

      Заполнять собой все пространство

      Разлетаясь в галактике не теряясь

      проникать везде и сажать ростки

      жизни новой-

      никакой тоски

      И представив бога произносящего слово

      Которое родит все остальное

      Я понял не может быть никакого другого

      Сказанного им снова и снова

      Мама

      Превращение

      Ранее солнце уже нещадно давило лучами. От ночной прохлады в грузинском дворике не осталось и следа. На скрипучих качелях в центре двора сидела девочка лет 10 ти. Светлые, выгоревшие волосы, высокие белые гетры, сбитые сандалии, яркое платье, и задорные, веселые глаза. Девочка была во дворе одна, но ей не было скучно. Она лихо раскачивалась, и пыталась достать ногой до ветки куста, неряшливо разросшегося, и заполонившего детскую площадку. Для девочки он бы живой. Словно злой волшебник, а она смелая принцесса бесстрашно вступила с ним в бой, на своем коне. И вовсе этот конь не скрипучий, это у него голос такой тоненький- думала девочка, заходя на очередную попытку залепить кусту сандалием. В этот раз удалось. Потянувшись, что есть силы нога достала ветку, ликование было недолгим, куст-колдун словно стянул девочку с качелей и она звонко соскочила, грохнувшись на землю. Очень хорошо что качели стояли в куче песка, и падение было безболезненным. Отряхиваясь, и ругая, про себя куст, поднималась на ноги. Тут же ее подхватили крепкие мягкие руки.

      Лорик, не ушиблась? – встревоженно спросил отец

      – Нет, Папа. Все хорошо. Я дралась с кустом, ой то есть колдуном.

      – И кто кого?

      – Он нечестно играл, я его побелила, а он меня с качелей стянул.

      Ну ничего мы его обязательно накажем.

      Подобрав палку, отец стал яростно рубить ветки кустарника. Куст ожил и трепетал, скрючивая ветки, и моля о пощаде.

      Лора почувствовала это, и попросила папу прекратить. Он конечно прекратил, всегда выполняя желания своей дочурки. Прижавшись, к пахнущему гуталином, сигаретами и одеколоном отцу, Лора очутилась в замке. Надежном, крепком, чуть простоватом, но бесконечно нежном и заботливом.

      – Пап, я тебя люблю

      – А я тебя люблю до страсти- ответил отец, и слезы пробили плотину его век, и выплеснулись на лицо. Сильный мужественный и деловой с ней превращался, в ласкового, чувственного и заботливого. Она пробуждала эти в чувства в нем моментально. И они смывали все остальные в один миг.

      Ветер

      Катер натружено гудел дизельным двигателем, перемалывая за кормой бурую гладь реки и привлекая внимание парящих чаек. Ветер наигравшись с флагом на мачте, перескочил на волосы девушки. Взъерошил их и растрепал. Девушка одним движением руки уложила их в прежнюю аккуратную прическу. Поняв бессмысленность своих стараний ветер набрав сил снес фуражку у стоявшего неподалеку курсанта и помчался дальше хулиганить. Курсант отловив мечущейся по палубе головной убор наткнулся на ту самую девушку с которой только что играл ветер. Всего мгновение он бросил на нее взгляд и буквально обжегся об ее красоту. Спрятав смущенные глаза, за пелену смелости, вытянувшись в струнку он представился:

      – Юрий Соколов- курсант третьего курса- разрешите познакомиться?

      Сердцу в этот момент было тесно в грудной клетке, и оно рвалось наружу. Время остановилось, и каждое мгновение растянулась в бесконечность. В этой бесконечности взмахи ее ресниц были плавными и элегантными. Взгляд гипнотизировал и лишал воли. Удивление первых секунд на ее лице сменилось приветливой улыбкой, а голос вывел из оцепления и заново запустил время:

      – Да меня зовут Лариса, я абитуриентка в медицинский институт.

      С этого момента вся его жизнь поделилась на до и после этой встречи. В ней он обрел свою любовь и нежность, свою музу, и счастье.

      Лысьва

      Саша – иди кушать!

      С кухни раздался голос мамы.

      Я неохотно встал со стула и послушно пошел. Есть не хотелось, куда интереснее было разглядывать огромный постер с фотографиями