Сердце и другие органы. Валерий Бочков

кроме Лиса не было, сухой китаец с плоским терракотовым затылком допил свой апельсиновый сок и ушёл, придавив пятёрку стаканом в неопрятных рыжих потёках. Воронёнок соскочил с тротуара на дорогу.

      Появилась официантка, Лис попросил ещё минералки. Она молча кивнула, взяла с соседнего стола грязный стакан и деньги. «Лет тридцать, – подумал Лис про официантку, – наверное, уже поставила крест на карьере кинозвезды. – Тут, в Калифорнии каждый официант несостоявшаяся знаменитость. Впрочем, апломб обратно пропорционален возрасту». По дороге прошелестел белый «линкольн», чёрное колесо с серебряными спицами пронеслось в полуметре от воронёнка. Он испуганно отскочил, попытался забраться на тротуар, перевернулся, беспомощно хлопая куцыми крыльями. Кое-как встал, недовольно нахохлился, пару раз клюнул асфальт и снова запрыгал к середине дороги.

      – Спасибо, – Лис с удовольствием сделал большой глоток, поставил стакан.

      Официантка снова кивнула. Столы на террасе были из кованого ажурного металла, толстый стакан звякнул, стол отозвался тонким звоном. Как камертон.

      – Хотите сыграть? – спросил Лис.

      Официантка обернулась, без особого интереса спросила:

      – В кино?

      – Кино? – не понял Лис, засмеялся, снял солнечные очки. – Не в кино. Нет.

      Официантка молча разглядывал его.

      – Сыграть, – повторил он. – На деньги. На желание. Просто так – ни на что.

      – Я не азартная, в карты не играю, – официантка собралась уходить. – Спасибо за предложение.

      – При чём тут карты? Я сам карты не очень… Слишком легко мухлевать, исчезает элемент непредсказуемости.

      Он улыбнулся и добавил:

      – Просто скучно, – он отогнул манжет, взглянул, – нужно как-то убить три часа и двадцать пять минут, – улыбнулся и добавил, – и я вас вовсе не клею.

      – Ну, слава богу, – она насмешливо выдохнула. – У меня тут каждый второй ассистент Копполы или Спилберга.

      – Ну да, такой город…

      – Да уж. Такой вот.

      Пожалуй, лет двадцать семь, подумал Лис, у брюнеток с возрастом как-то не очень ясно. Она напомнила ему Зету, на которой он чуть не женился четыре года назад, Зету из Хайфы, смуглую и жилистую, как подросток-индеец. Из племени сиу.

      – Как вас зовут? – спросил он.

      – Ну вот, а говорили, что клеить не будете.

      – И не клею. Это для игры.

      – Лив, – она сказала и показала на золотую пластинку с её именем, приколотую к груди. – Меня зовут Лив.

      Он улыбнулся, Лив и Лис.

      – Красиво. Звучит, как лист.

      Она сунула худые ладони в карманы тесных джинсов. За её спиной повисла изумрудная колибри, крошечная, не больше шмеля. Крылья порхали так быстро, что птаха казалась механической игрушкой. Лис расслышал даже тонкий звон, как от мизерного моторчика. Дикий виноград отбрасывал пятнистую тень, она сползала со стены и лениво стелилась по светлому камню террасы. Лив повернулась в сторону океана, острая ключица в разрезе белой блузки, сильная тонкая шея. Повернувшись, она словно ушла, исчезла, её уже не