Антикиллер-5. За своего…. Данил Корецкий

сухим, резким. – Дело у меня серьезное. Гусара убили, товарища моего. Слышал что-нибудь?

      Леший выдержал паузу, пожал плечами:

      – Да нет. А кто он?

      – Старший опер. Бывший.

      – Опер, говоришь, – Леший нахмурился. – Это работа опасная…

      – Не работа, – оборвал его Лис. – Он уволился. Давно. С семьей по Южной трассе ехал – из отпуска возвращался. Положили всех, даже пацана-второклашку не пожалели.

      – Когда?

      – Вчера вечером. Повторяю: слышал об этом что-нибудь?

      – Он не из моей компании. И с мокрушниками я не вожусь. Что я мог слышать?

      Лис оскалился, выдохнул.

      – Ты мне дурака не включай, Петруччо! – сказал он голосом, жестким, как напильник для металла. – Завалили-то его не мокрушники, не киллер нанятый! Отморозки какие-то безбашенные, наркоши или тому подобная шепупень! И весь город об этом болтает…

      – Отморозков сейчас хватает, это правда, – согласился Леший. – Но про такие дела по пивнякам не баянят, сам понимаешь. Даже отмороженные.

      Лис рыкнул что-то, похрустел пальцами, прошелся туда-сюда, как запертый в клетке зверь.

      – Ладно. Кто мог это сделать, по-твоему?

      – Из блатных, кого я знаю и кто жив еще… Да вроде некому, – сказал Леший. – Получается, что самых дурных отшмаляли, а кто остался, так те вроде бы при мозгах. Смотри: Гарика Речпортовского шмальнули, Батона, Шкета того малохольного… А больше никто под это дело не нарисовывается.

      Леший подумал:

      – Как там оно все было? Чем валили? Машину обчистили?

      – В поле под Степной. Ружье охотничье, или обрез, ножом добивали – все вокруг в крови… Деньги, телефоны забрали, чемоданы со шмотками распотрошили…

      – Был бы жив Шкет, я бы сказал, что это он, – проговорил Леший. – Может, его шобла? Ну, те, кто в живых остались… Это, блить, гиены, шакалы голодные! В общем, не знаю, Михалыч. Чтоб серьезный блатной стал мобильники тырить, это нереально. А пацанов обколотых в городе хоть пруд пруди, но я с ними не пересекаюсь. Так что сам понимаешь…

      – Ясно, – сказал Лис. – Ладно. Вот моя просьба: потолкайся на Золотой Миле, по пивнякам полазь, по базарам… Базар все равно пойдет, обсасывать это дело будут. Слушай, внимай, впитывай. Какая-нибудь информация, может, проскочит.

      – Мне сейчас стремно толкаться среди блатных, – недовольно ответил Леший. – Я, наоборот, зашхерился, на дно лег…

      – Я же сказал – это моя просьба, – с нажимом сказал Лис. – Запомни, убили Гусара, Юрку Гусарова, не кого-нибудь! Зверски, вместе с семьей! Он мой человек, пусть он больше со мной и не работает. Вызов лично мне!

      – Ага, – пробормотал Леший. – А если мне через это дело уши отрежут и язык, это тоже твой личный вызов будет?

      – Почему тебе их отрежут? При чем тут это? – Лис сдвинул брови. – Что ты несешь?

      – Да за расспросы мои, за любопытство, за что еще! Объясняю – я на дно лег! Гусара твоего, вон, почикали, а мне через это опять блохой скакать, изображать интерес!

      Лис