Роман длиною в жизнь. Романы, повести, рассказы. Юлия Добровольская

ь дверь снова двумя ключами, вызвать лифт – в час пик!.. дождаться… спуститься вниз, обежать огромное здание, отыскать в стаде железных скакунов неброский синий форд… Хотя неброский как раз в этом стаде отыскать будет раз плюнуть, там паркуются исключительно свои, а у всех наших лошадки, естественно, одна другой краше… всё больше светлый металлик да чёрный лак… да сияют так, что сразу понятно: не под окном хрущёвки ночку провели, а в тёпленьких стойлах со всеми удо… Приехали, слава богу…»

      Она выждала, пока все вышли.

      Направившийся было в кабину мужчина решил сперва выпустить её.

      – Входите, мне наверх, – сказала, сдерживая смех, она.

      Он полуулыбнулся, вошёл, нажал на кнопку двадцать четвёртого этажа, – куда это он в конце рабочего дня, подумала она, – потом нажал кнопку запуска снаряда, она протянула руку и нажала свой этаж, на два ниже, а он снова полуулыбнулся, и они рванули ввысь.

      Он стоял спиной к ней. Она прямо за ним. Поэтому не видела его лица в зеркальных дверях и смотрела на его ладную спину в тёмно-синем плаще. Из-за ворота на полсантиметра выглядывает шёлковое кашне классической расцветки в тон плаща: с тёмно-синими мелкими загогулинами вроде турецких огурцов по серому полю и крапинами жёлто-бежевого и светло-серого. Волосы волнистые с едва заметной сединой. Опрятные. Стрижка грамотная. Длиннее, чем обычно носят клерки. Стоит свободно, руки в карманы, ни признака нетерпения или просто деловитости. Лучится какой-то лёгкостью, свободой, игривостью даже… Да, лучится – прямо в пространство, прямо спиной.

      Это рассматривание его ею ровным счётом ничего не значило. Так – любовь… даже можно сказать, страсть к наблюдениям любого рода и гипертрофированное эстетическое восприятие мира и всех его представителей…

      Из сумки на плече раздалось «Lui pazzo di lei…» – тем самым голосом, который до нутра пробирает… женщин, во всяком случае. Живых, конечно, женщин… племянник качнул позавчера, когда она заикнулась, что подсела на днях на эту песенку…

      Вовка нервничает:

      – Ну, где ты?.. Меня сейчас убивать будут! Или припрут, потом не выберемся…

      – Я телефон забыла в кабинете… – И как рассмеётся…

      Вовка ничего не понял:

      – Какой телефон?.. Сколько их у тебя?.. Скоро ты?

      – Скоро, скоро…

      Лифт тренькнул хрустальными бокалами, полными красного – почему красного?.. – вина, остановился и распахнул свои широкоформатные зеркала.

      Мужчина отошёл, пропуская даму.

      – Спасибо, я не… мне не сюда… мне вниз… – Дама едва сдерживала смех.

      Она протянула руку к кнопкам. Но джентльмен уже нажимал на пуск, и дама зацепилась за рукав его плаща своим громадным кольцом на среднем пальце – это был оправленный в серебро зелёный шлифованный булыжник с вкраплениями рубинов – Вовка из Индии привёз в подарок.

      – Извините… ради бога…

      – Пожалуйста… ничего страшного…

      «А голос, как у этого… ну, который, собака, с ума по ней сходит… нет, не по ней, а по какой-то там другой… в ящике её не показали – кружились вокруг какие-то, но, похоже, ему они до лампочки… а та за кадром осталась… ну и правильно, зачем нам она, мы лучше будем думать, что это по нам с ума сходит вот этот… собака, как хорош… в смысле, этот как хорош… и тот, хорош, конечно… но тот далеко, в ящике… в Италии… а этот – вот он, даже тронуть можно…»

      Снова стон бокалов. Остановка.

      Джентльмен полуобернулся к даме, ещё раз полуулыбнулся:

      – Всего доброго. – Такой голос… чуть… самую малость в нос… словно вчера только насморк закончился…

      – Вам тоже… всего доброго. – Она всё ещё смеялась.

      Вовка был зол. Ну, насколько он умеет это. А он не умеет. Поэтому просто чмокнул её, а потом буркнул:

      – Опаздываем, милочка…

      – Подождут! – Она всё ещё веселилась по поводу приключения в лифте с телефоном. И с джентльменом.

      – Нам ещё в два места завернуть нужно, за двумя коробками…

      – Не бухти, успеем!

      «Хм… Если б не Вовка и его неуместная парковка, я бы выследила, куда это он и к кому…»

      2.

      «Как было бы здорово, если бы пришлось ждать… Долго. Долго-долго… Чтобы опоздать с концами. Конечно, это выход только на сегодня… А потом?.. А потом – всё сначала… каждый раз одно и тоже… Оправдываться, объясняя каждый свой шаг, словно школяр, выкручиваться из подозрений… Надо кончать. Лучше уж одному. Вообще одному. Да я и так знал это…

      Коридор длинный – хорошо. Вот бы ещё ждать пришлось…»

      Но ждать ему не пришлось. Ждали его. Учтиво демонстрируя каждый листок, вложили аккуратные красивые бумажки в прозрачные папочки, прозрачные папочки подшили в непрозрачную тёмно-синюю папочку – они запомнили мой плащ, подумал мимоходом он, или у них других не бывает? – и вручили ему весь пакет документов с милой улыбкой.

      Он поблагодарил, вышел в коридор – совершенно пустой, длинный,